История чистопольской тюрьмы (часть 2)

В дореволюционные годы начальниками тюрьмы были назначены министром внутренних дел Российской империи надворный советник Н.Неофитов, а с 1913 года и до 1917 года - К.Суворов, тоже надворный советник. Кстати, оба - люди в высшей степени либеральные, практиковавшие подлинно гуманное отношение к тюремным постояльцам: свидания и передачи в любых количествах. Была у городских обывателей традиция: в церковные праздники (а их более сотни) заваливать продуктовыми гостинцами обитателей тюрьмы, которых принято было называть «несчастными».

Но это длилось до 1917 года. И когда большевики утвердились у власти, режим тюрьмы был предельно ужесточен. В период гражданской войны начальники этого заведения назывались комиссарами.

И первым комиссаром был назначен Федоров, сам бывший каторжанин, но его прежний опыт никак не пригодился в его должности и даже наоборот. 30 июня 1918 года Чистопольская революционно-следственная комиссия при Революционном Трибунале Совета рабочих и крестьянских депутатов направила обвинительный документ на комиссара тюрьмы:

«В Чистоп. Военно-революц. штаб Совета Раб. и крест. депутатов. Судебно-следственная комиссия просит сообщить ей, какое выписано постановление штабом по отношению к комиссару тюрьмы Федорову за отпуск им осужденных за контрреволюцию в уезд за покупкою продуктов, Федоров вторично показания дать отказался».

P.S. Федоров заявил, что кормить заключенных нечем, городские власти отказались от снабжения продуктами тюремного заведения. А своего революционного пайка не хватит на всех. Он даже умудрился в состоянии эмоционального подъема написать на документе, присланном ему: «Идите все на х…!»

Разумеется, он сложил свои полномочия очень даже несинекурной должности и с удовольствием передал следующему комиссару - М.Огородникову, эсеру со стажем, но имевшему образование и статус. Он удержался на этом не очень почетном посту до прихода белых войск КОМУЧа в августе 1918 года, был ими арестован и вскоре, в сентябре, расстрелян на так называемой «барже смерти» возле села Мурзиха. К слову, его внук А.Огородников, известный политзаключенный во времена Л.Брежнева, Ю.Андропова, К.Черненко, должен был отбывать свое тюремное заключение в Чистопольском централе, в родном и близком по деду. От этого его избавила горбачевская амнистия.

20-е годы тюрьму переиначили в «Дом заключения», так называемый «Домзак». Но суть тюрьмы осталась та же, только с большевистской прямотой и резкостью было упразднено гуманное отношение к заключенным, которых именовали коротко - «контра». В их число входили участники «Белого движения», в основном офицеры, крестьяне-«вилочники», выступившие с вилами и дрекольем против большевистской продразверстки, выходцы из дворянских семей, обвиненных в нелояльности к режиму. Был небольшой процент и уголовного элемента: грабители, воры-конокрады, попадались и убийцы. Но на 90 процентов контингент - чисто политический, по-тогдашнему контрреволюционный. Расстрелы проводились раз в месяц, после утверждения коллегией ТАТОГПУ в районе пороховых складов за городом.

В 30-е годы тюрьма была критически переполнена: в номера на 10-20 мест могли впихнуть до сотни осужденных. Главным образом это были раскулаченные по первой и второй категориям. Первая категория вскоре расстреливалась, а вторая получала стандартную «десятку» с отправкой на Беломорканал или Соловки. Вернувшихся из этих гибельных мест было не более 1 процента. Постоянными насельниками тюрьмы были священнослужители самых различных конфессий. На 90 процентов они приговаривались к ВМН (расстрелу), и почему-то для приведения в исполнение их отправляли в Казань. Все они упокоились на Архангельском кладбище.

37-й - пик террора и самоуничтожения нации. Тогда в камерах Чистопольской тюрьмы плечом к плечу, вплотную, сидели партработники разных уровней и крестьяне, которых обозначили те же партийцы кулаками, бывшие участники гражданской войны на стороне красных и офицеры белых армий, хотя они еще в 20-е годы были дважды амнистированы. И почти все отправлялись в одну общую расстрельную яму на равных правах - быть ни за что убитыми.

С приходом Л.Берии на высшую должность НКВД расстрелы резко сократились, но население тюрем не уменьшилось - вакансии посадочных мест быстро заполнились высланными из западных областей страны - Прибалтики, Польши, Белоруссии, Молдавии. В Чистопольской тюрьме на 70 процентов в сороковом году преобладал польский контингент. С началом войны какая-то часть была выпущена на поселение в городе и районе, потом, в сорок втором, из них комплектовались польские воинские части «Армии Любова».

Начавшаяся война внесла свои коррективы в репрессивную политику государства. В июле 1941 года вышло постановление об арестах граждан СССР, являющихся по национальному признаку немцами, финнами, румынами и так далее. Это в основном касалось столичных городов, как Москва, Ленинград, Киев и прочие.