ЧИСТОПОЛЬСКИЙ ВОЯЖ КОМАНДОРА

Глава 29
Долгожданная встреча. Дивный город Черноморск!

Независимо от результатов этой сомнительной операции мы все в скором времени решили обосноваться в Черноморске. Так ведь, бортмеханик?
— Я еще окончательно не решил, командор. Мне и в Чистополе неплохо живется, жаль только, что вас с Козлевичем там нет.
— Вот и я о том же. А как, Адам, наш «Виллис» поживает? С «Антилопой» вижу, как всегда полный порядок, цветет и пахнет всеми красками. Дадите «эх прокатиться»? Я уж и забыл, когда последний раз за руль садился. Хотя нет, вру, совсем забыл. У Шуры тоже самоходная тележка вроде «Антилопы» появилась. Помоложе только, но на ней вполне можно передвигаться. Я сам в этом убедился.
— И «Виллис» покажу, и прокатиться дам, а сейчас прошу в дом. Вон, смотрю, и хозяйка моя опомнилась, бежит с хлеб-солью. Я, наконец, понял, почему вы незаметно проскочили. Вас, командор, искали по вашей фирменной фуражке, а вы, смотрю, шляпу носить стали.
— Капризы пенсионного возраста, Адам. А вы, Арнольд, поступили мудро, что свою шапку — ушанку надеть постеснялись в наших субтропиках. Вот вам вмес­то нее моя шляпа на память. — Остап надел шляпу на Арнольда. — а я дома свою старую фуражку отыщу. Без нее и на самом деле узнавать перестали.
Прибывшие отведали хлеб-соль из рук жены Козлевича, поочередно отщипывая от каравая и обмакивая в соль. Хозяйка тут же пригласила всю компанию за праздничный стол. Гостей ждали давно, и все было припасено заранее. Стол ломился от разных блюд и закусок. Оглядев все это изобилие Остап попросил убрать батарею спиртных напитков и оставить только домашнее вино, приготовленное самим Козлевичем из собственного винограда. По прошлым встречам он помнил его восхитительный вкус и аромат.
Слово взял хозяин стола:
— Командор! Остап Ибрагимович! Дорогой Шура! Как долго я ждал этой встречи! Я знал, что рано или поздно она состоится! И вот вижу, наконец, вас за этим столом, мы опять вместе, как и много лет назад. Конечно, нет с нами Михаила Самуэлевича, но он всегда жив в нашей памяти и, значит, тоже с нами. — Говоря все это, Козлевич и не чувствовал, что из его глаз опять капают слезы, но продолжал говорить. — Рад, очень рад, что в нашем братстве пополнение, и от всей души приветствую за этим столом нашего юного друга Арнольда. Давайте выпьем этого доброго вина за нас, нашу нерушимую дружбу и наше братство!
Веселье длилось долго. Приветственные слова хотелось сказать всем. Даже немногословный Балаганов закатил такую речь, что и сам запутался в словосочетаниях, раскрывающих всю сложную гамму его чувств. Остап помог ему выбраться из этого многословия сказав, что все с ним согласны и пора за это пыпить. Затем сам взял слово и вскоре пошел по тому же неверному пути, проторенному Балагановым. Прошло не менее получаса, прежде чем он опомнился. Впрочем, друзей можно было понять, их объединяло взаимное притяжение родственных душ. Хозяйка то и дело приносила новые блюда. Остап, наконец, приложив к груди руки, взмолился и сказал, что в его желудок попросту ничего уже не влезет. Осоловевшие и вконец растроганные Балаганов с Козлевичем, обнявшись, уснули сидя на диване. Остап и Арнольд вышли во двор. Арнольд, к удивлению Остапа, был трезв.
— Как вам Черноморск, стажер? — спросил Остап. — К сожалению, он до сих пор не получил статус вольного города, но по уровню цивилизованного досуга явно превосходит столичные и областные центры. Здесь у вас есть возможность в полной мере проявить свой несомненный талант повара. Уверен, что уже в короткое время о вас заговорят как о большой знаменитости. За вашими фирменными блюдами будут ломиться не только приезжие отдыхающие, но и местные жители. Домохозяйки будут умолять поделиться рецептами ваших фирменных блюд, а самые красивые девушки будут стремиться выйти за вас замуж. Это я вам говорю, Остап Бендер. Прошу запомнить это здесь и сейчас. В дальнейшем, когда я совсем состарюсь, а вы еще будете молоды, надеюсь, что будете иногда баловать меня манной кашей вашего приготовления. Договорились?
— Оказывается, что вы, командор, еще и большой шутник.
— В каждой шутке, стажер, есть доля шутки. Я действительно когда-нибудь совсем состарюсь. И Александр Петрович совсем состарится. И Адам Казимирович тоже. Вот и будем у вас питаться. Будем приползать всей компанией, повязывать слюнявчики и ждать, когда вы нас накормите овсянкой или манной кашей. Теперь вам понятно, зачем я вас всех в Черноморске собираю? Надеюсь, вам здесь понравилось?
— Черноморск — дивный город! Он, командор, мне сразу понравился, как только мы сошли на перрон. В воздухе витают запахи и ароматы южной кухни, всех этих особенных специй и приправ. Хочется и самому приготовить что-то свое, особенное…
— Приготовите, стажер, обязательно приготовите. Я вас определю к своему приятелю, он заведует лучшим рестораном города. Но это позже, после того, как мы доведем до логического конца нашу операцию «Золотая осень».
— А так ли нам это надо, командор? Лично я с вашей помощью все свои проблемы решил. Долги погашены, деньги на первое время есть. В дальнейшем мне бы хотелось зарабатывать на приличную жизнь своим трудом, желательно, интересным. И предложение ваше меня очень даже устраивает.
— Не скрою, приятно это слышать и вдвойне прият­но, что я в вас не ошибся. Однако мы с Александром Петровичем решили, что все-таки доведем это дело до конца. Из спортивного интереса и не только. Дело в том, что Фемида до вашего родителя вряд ли уже доберется. Когда мы с ним расстались много лет тому назад, у меня была надежда, что он где-то осядет и начнет относительно честную жизнь. Судя по вашему рассказу, этого не случилось, и Александр Иванович продолжил грабить государство. Я, стажер, не судья и не херувим, но исходя из того, что нам с бортмехаником пришлось повоевать за интересы страны, ни мне, не ему такие типы очень даже не нравятся. Лично мне много денег не надо, а если они будут нужны, я их всегда найду. Причем вполне легальным способом. Вы в этом сами убедились.
— Этот способ, командор, и мне понравился. А что касается моего папаши артиста, то мне просто любопытно разобраться во всей этой истории. И с пожаром, и с моим надуманным дядей. И болезнь у него тоже какая-то непонятная. Может, он под сумасшедшего косит?
— Возможно, возможно… Возможно, что свихнулся ваш родитель на старости лет со своими миллионами. Ладно, будем ждать вестей от этой Аглаи Харитоновны, его непонятной невесты. Если не дождемся, то к Новому году сами в Чистополь наведаемся. А я сегодня отправлю телеграмму Сан Санычу. Пусть едут с Пал Палычем к нам. Намеченный карточный турнир должен состояться в ближайшее время. Игроки они оба серьезные, и нам с вами придется нелегко. Я вам говорил, что здесь тоже свой карточный клуб имеется. Уверен, что вы, стажер, в скором времени станете достойным его членом.
— Почему бы и нет. Мне карточная игра очень даже нравится.
— Это я заметил. Особенно по долгам, которые вы ухитрились наделать. Не скрою, талант у вас проклевывается, но до настоящего мастерства еще далеко. Так что, стажер, не обольщайтесь и учитесь, пока жив Остап Бендер. Давайте будить бортмеханика, пора определяться на постой. Жить будете у меня, места всем хватит.
Глава 30
Поиски в снегу. Заветный портфель. Третий визит доктора Гвоздодерова.

— Кы-ко-ко … — Алексей Иванович стоял на пороге и пытался что-то объяснить Аглае Харитоновне. Он только что вернулся из своей необычайно ранней прогулки по своему бывшему участку. — Ко-кы-ко, — повторил он уже громче и настойчиво потянул хозяйку за рукав на улицу. Накинув полушубок, Аглая Харитоновна вышла за ним следом.
Алексей Иванович все продолжал свои прогулки на месте пожарища. Последнее время он начинал их ни свет ни заря. Он то ходил кругами, то останавливался и топтался на одном месте, то вдруг, словно спохватившись, начинал что-то вымерять шагами. Снега было много, и ямки он уже не копал. Аглая Харитоновна со все возрастающей тревогой наблюдала за ним из окна. Можно было подумать, что он что-то ищет, но что можно было найти под толстым слоем утоптанного им самим же снега? Аглая Харитоноего вытащила было свой «переговорный» блокнот и написала: «Лешенька, что ты ищешь?». Алексей Иванович долго вглядывался в текст пытаясь вникнуть в его содержание, но в конце концов отодвинул блокнот. По всему было видно, что он и сам толком не знает, что ищет. И вот сегодня в его голове опять что-то щелкнуло…
Резко задул ветер, с небес густо полетели снежинки. Начиналась пурга.
— Кы-ко-ко, — Алексей Иванович вновь закудахтал, делая при этом круговые движения руками. Его можно было принять за экскурсовода, проводящего экскурсию по курятнику. Аглая Харитоновна понимала, что ее подопечный пытается сказать что-то важное, но из-за волнения и сильного заикания у него ничего не получается. Пурга все усиливалась.
— Пойдем-ка в дом, Лешенька, видишь метель какая надвигается. — не выдержала наконец Аглая Харитоновна. — Возьмешь блокнотик и напишешь, что тебе надо узнать. Сейчас мы здесь все равно ничего и никого не найдем.
Дома хозяйка опять положила перед Алексеем Ивановичем блокнот и карандаш, а сама ушла на кухню. Когда она вскоре вернулась, то обнаружила истерзанный блокнот, испещренный не то буквами, не то иероглифами. Видно было, что автор изо всех сил пытался запечатлеть на бумаге желаемое. Аглая Харитоновна вгляделась в эти каракули, но мало что смогла понять. С трудом ей удалось разобрать слово «где» и следующую букву «к». Учитывая, что Алексей Иванович все время повторял «ко» или «кы», ничего ей на ум не приходило. На «ко» были такие слова как «кошка», «корова», но ни той ни другой в хозяйстве соседа никогда не было. Про «кы» и говорить было нечего. Подопечный, пока Аглая Харитоновна пыталась прочитать его каракули, все смотрел на нее с надеждой. Аглая Харитоновна развела руками, давая понять, что ничего из написанного она не поняла. Алексей Иванович опять взял карандаш и блокнот и изобразил что-то похожее то ли на дом, то ли на собачью будку. Аглаю Харитоновну осенило: Лешенька ищет свою собачью будку! Только зачем она ему? Возможно, он в ней спрятал что-то очень ему нужное и теперь не может найти?
Когда метель улеглась, хозяйка, улыбаясь, оделась для прогулки сама и одела Алексея Ивановича.
Они вышли во двор и проваливаясь чуть ли не по пояс в снегу Аглая Харитоновна повела подопечного к собачьей будке, стоявшей в самом углу ее двора. Это была та же самая будка, которая до пожара стояла во дворе Алексея Ивановича. Торжествуя, она указала на нее, давая понять, что угадала его желание. К ее удивлению, радости он никакой не выказал. Когда Алексей Иванович снова начал разводить руками и тужась от заикания снова завел свое «кы — ко — ко», терпение покинуло Аглаю Харитоновну:
— Алексей, я скоро сама кудахтать начну с тобой! Если уж тебе так хочется, давай курочек заведем. Будешь каждое утро заходить в курятник и кудахтать вместе с курами. А может, и кукарекать станешь для разнообразия.
Знал ли сам Алексей Иванович Корейко что ищет? Для себя он окончательно смирился с полным крахом — потерей своих миллионов. Ему было понятно, что в жарком пламени пожара от его заветного чемодана ничего не осталось, разве что застежки. Когда в его больной голове опять что-то щелкнуло, он вспомнил, что у него был командировочный портфель! Эта мысль проскочила как искра, и он тут же покрылся холодным потом.