ЧИСТОПОЛЬСКИЙ ВОЯЖ КОМАНДОРА
...
Глава 21
Дорожное знакомство. Новый компаньон.
— Однако, командор, поделитесь опытом дрессировки подобных типов, — попросил Арнольд. — Нам с Ринатом это пригодилось бы в жизни. И еще вопрос: почему именно уполномоченный, а не академик, допустим. Вид у вас авторитетный, и за академика сошли бы.
— Сошел бы и за академика, — ответил Остап, — но звание уполномоченного вселяет в проходимцев тревожные мысли. А сегодня я просто вспомнил, что на самом деле был когда–то уполномоченным. Уполномоченным по рогам и копытам. А Александр Петрович был моим заместителем. На вывеске нашей конторы так и значилось: «Заготовка рогов и копыт». Помните, Шура?
— Как не помнить, командор. Я еще для нашей конторы купил тогда на рынке пишущую машинку с турецким, как вы сказали, акцентом. В ней не хватало буквы «Е» и ее приходилось заменять буквой «Э». Когда вы напечатали на ней первый приказ по управлению, я впервые услышал, как вы виртуозно ругаетесь.
— Промолчать было невозможно. Мало того, я сказал вам тогда, что «вы свинья, Шура, после этого». Конечно, я не хотел вас обидеть, но когда я перечитал то, что напечатал, это само собой вырвалось.
— Вы тогда выбросили этот приказ в урну, а Паниковский достал его. Мы потом перечитывали его и каждый раз смеялись.
— Вот–вот, копаться в мусоре и воровать гусей было вполне в духе Михаила Самуэлевича.
— Интересная у вас была жизнь, и время тогда было интересное… НЭП, первые пятилетки, грандиозные стройки… Расскажите о нем, Остап Ибрагимович, ведь это была ваша молодость с Александром Петровичем. Чем вы тогда занимались, где работали? — Ринат вопросительно посмотрел на Остапа.
— Где работали… Непростой вопрос. Что ж, слушайте юноша, но я буду краток. Лично я был свободным художником и мечтал уехать в Рио-де-Жанейро с миллионом в кармане. Мне очень хотелось оказаться в обществе, где все поголовно ходят в белых штанах. Александр Петрович сначала был обыкновенным беспризорником, но потом дорос до звания вольного бродяги и карманного вора. Мы познакомились с ним в одном госучреждении где выяснилось, что мы оба дети героя революции лейтенанта Шмидта и, следовательно, являемся молочными братьями. А совсем недавно обнаружился и его внук, вот он сидит рядом с вами, Ринат. Дальше вам расскажет Александр Петрович, он же бортмеханик нашей «Антилопы». А я сейчас с вашего позволения переберусь на ваше, Арнольд, место. Ехать нам еще долго, неплохо бы и вздремнуть.– Бендер с легкостью подтянулся на верхних полках и перемахнул на место Арнольда. Вскоре под стук колес он уснул.
Внизу еще долго не стихал разговор. Арнольд с Ринатом еще трижды сходили за чаем. Проводник все также щедро сыпал заварку в большой заварной чайник. Когда они вернулись с очередными стаканами, то обнаружили, что старик Балаганов тоже уснул. Было видно, что воспоминания его утомили. Арнольд с Ринатом быстро сдружились. Такое бывает с близкими по духу людьми. Они вышли в тамбур и разговорились. Ринат протянул Арнольду пачку сигарет «Столичные». Секунду подумав, Арнольд отказался.
— Ты знаешь, Ринат, — сказал Арнольд, — я познакомился с этими чудными мужиками совсем недавно. Стариками их язык не поворачивается назвать. До знакомства с ними я и курильщик был заядлый, и выпить по поводу и без повода был не против. А сейчас ни то, ни другое мне и даром не надо. Не понимаю, как они ухитрились так на меня повлиять.
— Я тоже сразу почувствовал, что люди они очень интересные и бывалые. Видно, что в них совмещаются и воля, и добрые чувства.
— Что верно то верно. Лично у меня была давняя мечта стать богатым. Можно сказать, что я стремился к этому с самого детства. Даже кое-какие операции по схеме «купи-продай» проводил. В основном с редкими почтовыми марками. А тут, Ринат, я будто заново родился. Главное — не в богатстве дело, как я понял, а в настоящих друзьях. Сейчас мы, как Остап Ибрагимович говорит, компаньоны, а это для нас означает, что мы — одна семья.
— Я сразу заметил, что вы все очень искренни и дружны. Это здорово, Арнольд, найти в жизни настоящих друзей. Я очень рад, что оказался вашим попутчиком и считаю, что мне очень повезло. В друзья я не набиваюсь, но помочь с жильем в Москве могу. Ладно, пора идти собираться, скоро Москва.
Это знакомство для компаньонов оказалось очень кстати. Выяснилось, что Ринат уже ровно год живет у своего дяди–дипломата, который трудится во благо Советской страны где–то в Латинской Америке и в Москву приедет нескоро. До этого Ринат жил со своими однокурсниками в общежитии, откуда и перебрался к дяде, чтобы в спокойной обстановке писать дипломный проект. У дяди была просторная четырехкомнатная квартира, куда Ринат и пригласил наших компаньонов. Он уже был в курсе их столичной программы и пообещал привести крепких ребят-студентов на карточный турнир. Для подстраховки.
До Москвы оставалось два часа езды. Об этом предупредил услужливый проводник. Остап проснулся и, посмотрев на часы, спрыгнул вниз. Узнав о том, что вопрос с жильем решен, он крепко пожал руку Ринату, а затем обратился к Арнольду:
— Итак, стажер, введите нас в курс дела относительно дислокации тех злачных мест, в коих вы погорели на полях карточных сражений.
Арнольд с матерью жили на окраине столицы, и любители карточных игр в их районе собирались в двух основных местах. В первом, располагавшимся на закрытой веранде примыкающей к биллиардному клубу, собирались игроки попроще. Тем не менее, многих из них можно было назвать профессионалами, поскольку жили они исключительно на средства, полученные от карточных выигрышей. Здесь в основном играли в очко, девятку, козла, а также дурака, простого и переводного. Естественно, играли исключительно на интерес. Естественно, между вошедшими в азарт подвыпившими игроками временами возникали конфликтные ситуации. Зачастую они сопровождались разбитыми носами и выбитыми зубами, а порою и увечьями посерьезнее. Здесь многие знали друг друга, и разборки, как правило, заканчивались мировой. Арнольд здесь неплохо было заработал, но затем спустил все. Пришлось опять пуститься в долги.
Второй объект был посолиднее, и игроки здесь тоже собирались серьезные. Со слов Арнольда, многие из них были истинными почитателями покера, преферанса и подобных игр. Постоянного места игры у этой категории игроков не было, и они извещались заранее о месте проведения очередного карточного турнира. Организация игр была на достаточно высоком уровне. Арнольду довелось поиграть и здесь. Первый раз он был с хорошим выигрышем, во второй раз продулся подчистую. Учитывая предыдущие карточные успехи, ему опять дали в долг.
Окончательно его сгубила игра в очко. Все его намерения отыграться обернулись прахом. Эти долги уже были беспросветными. Как уже известно, под хорошие проценты их отдал за него «приятель», у которого были свои виды на Арнольда. «Приятель» имел уже две судимости, и будущее Арнольда тоже было предопределено.
— Ясно, эту тему мы уже обсуждали. — сказал Остап. — Теперь для нас главное — выбраться на поля ваших карточных ристалищ.
Перестук колес сменился скрежетом колесных пар на развилках путей. Поезд подходил к Москве.
Глава 22
Психоанализ под кроватью. Визит Гвоздодерова.
Не думал, не гадал Александр Иванович Корейко, что судьба повернется к нему таким боком. Он ведь так старательно начал строить свою новую жизнь в этом небольшом и уютном городе под названием Чистополь! Казалось бы, предусмотрено было все. Он уехал за тысячи километров от тех мест, где вел свое двойное существование. На новом месте своего обитания он очень даже комфортно обустроился в бытовом плане, но покоя так и не нашел. Всю сознательную жизнь он занимался исключительно тем, что обворовывал государство. Обворовывал и прятал награбленное. Перепрятывал и вновь обворовывал. И при этом страшно боялся. Боялся разоблачения. Боялся постоянно. И если в относительно молодые годы страх компенсировался надеждой на скорый конец Советской власти, то с годами надежды на это все больше таяли. Советская власть крепла от пятилетки к пятилетке, а страх разоблачения только усиливался. И хоть основные свои операции Корейко проделывал через подставных лиц, щупальца вечной тревоги его не отпускали. Особенно во сне. Вот и сейчас прошлое следовало за ним по пятам. Отчаянное решение «умереть» и перевоплотиться в брата-близнеца обернулось для него тем, чем обернулось. Он убедился, что убежать от себя еще никому не удавалось.
Кем он стал сейчас? Тут надо вернуться к тому его состоянию, когда лежа на больничной койке он вспомнил о своем ЧЕМОДАНЕ. Вспомнил и содрогнулся. И тут же сознание его отключилось, словно в голове сработало защитное реле. Инстинкт самосохранения заставил, нет, даже потребовал упрятать в самые глубины памяти все мысли о ЧЕМОДАНЕ, этой главной улике против него. В многолетних кошмарах Александру Ивановичу все мерещились сотрудники компетентных органов идущие по его следу. Последнее время, после встречи в парикмахерской с Балагановым, ему стал мерещиться Остап Бендер. Они с Балагановым грозились его разоблачить и натравить на него следственные органы, если он не отдаст им хотя бы половину содержимого чемодана. А возможно, и все, что в нем содержится. Если в молодости Бендер обошелся миллионом наличных, с годами аппетиты его могли многократно возрасти. Накопившееся за долгие годы стрессовое состояние, усиленное притязаниями новой соседки Аглаи Харитоновны на его долгожданный покой и спровоцировало этот неожиданный удар. К каким последствиям это привело, приблизительно знал только его лечащий врач Николай Фомич Гвоздодеров. Он диагностировал у больного редкое психологическое заболевание, осложненное сильнейшими нарушениями общего физического состояния. Ясно, что доктор и понятия не имел о первопричинах заболевания. Вкратце уже говорилось об индивидуальных свойствах психики Александра Ивановича Корейко. Несмотря на расшатанную нервную систему, в его организме сформировался некий защитный механизм. Он образовался сам собой в результате многолетней жизни под личиной хамелеона. В самой глубине его сознания обитало вполне разумное его внутреннее «Я», напоминающее свернувшегося аспида. Да, он был в ступоре, но любое внешнее воздействие или событие могло вызвать самую неоднозначную реакцию. Как–то Аглая Харитоновна включила телевизор, но ее подопечный очень бурно на это отреагировал и попытался сбросить его с тумбочки. Хозяйка тут же убрала телевизор в самый дальний угол комнаты и накрыла салфеткой.
Неожиданным и весьма положительным воздействием на самочувствие Александра Ивановича сказалось его падение с кровати. В его голове при ударе о пол действительно произошли изменения оздоровительного характера, но от этого ему легче не стало. И вот почему. Он ясно осознал, что обстановка, в которой он оказался, резко изменилась. И если к больничной палате он привык как к обители спокойствия, то в новой обстановке он почувствовал себя крайне неуютно. Мало того, она показалась ему враждебной. И только привычное появление Аглаи Харитоновны внесло некоторое успокоение в его истерзанную душу.
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Подписывайтесь на наш Telegram-канал «Чистополь-информ»
Нет комментариев