Чистопольский вояж командора

Бендер с Арнольдом сидели за столом и играли в карты. Старик Балабанов ушел в ресторан за обещанным ужином. Заказ на национальное татарское блюдо он сделал накануне, пообещав, что будет сюрприз. Сыграть предложил Остап. Судя по рассказу Арнольда, тот обучился многим карточным играм еще в армии. Ему выпало нести службу вместе со старшим сержантом Кожемяко, фанатом карточной игры. Он стал учителем Арнольда и попутно определил, что у того явный талант картежника. Остапа это заинтересовало как мастера игры и профессионала карточных фокусов. Условились, что на деньги играть не будут. Остап разделил спички из коробка пополам и предложил делать ставки спичками. Начали с игры в очко. Именно на этой игре Арнольд набрал в Москве основное количество своих долгов. К приходу Балаганова у Арнольда спичек не осталось.

С вами все ясно, наш юный друг. Вас попросту облапошили, как котенка, и пустили по миру. Вы, стажер, сами того не ведая, нарвались на шулеров. С чем и поздравляю. Да-да, поздравляю. Именно такие уроки учат жизни. Поскольку мы в одной команде, дам вам несколько полезных уроков. Простите, стажер, не сейчас, а как-нибудь на досуге. Сейчас, слышу, бортмеханик наш явился, что означает вожделенный ужин. Шура, не томите, это вы?

— Что за вопрос, Бендер. Конечно я. И не один, — Балаганов поставил на стол большой поднос, на котором укутанное полотенцами таилось что-то необычайно вкусное. Об этом можно было судить по аромату, исходившему от блюда. — Арнольд, нам понадобятся ложки и тарелки. Всем приготовиться, открываю! — Балаганов убрал полотенца, и взору компаньонов открылся огромный румяный пирог с витиеватым узором наверху. — Знакомьтесь — его величество Зур Бэлиш! В меню так и пишется — с двух заглавных букв. — Затем он взял большой нож и аккуратно, словно сняв крышку с казана, отрезал верхушку. Остап не удержался от восклицания.

 — Шура, я еще не начал есть, но только за этот восхитительный аромат надо брать отдельную плату. Ходжа Насретдин, кстати, так и делал, когда готовил плов.

— Я уплатил сразу за все, за аромат тоже. Давайте ваши тарелки, — Балаганов запустил специальную большую ложку в пирог и разложил горячую картофельно-мясную начинку по тарелкам. Затем аккуратно разломил части крышки и стенок пирога и тоже положил в тарелки. — Прошу приступать!

 Уговаривать не надо было никого. Компаньоны быстро заработали ложками. Через две минуты тарелки были пусты, и Балаганов разложил всем добавку. Дальше ели уже степенно, со вкусом. Балаганов, наконец, отложил ложку и тяжело вздохнул.

— Эх, знали бы вы, как этот пирог готовила моя Вера… Это было ее любимое блюдо. Арнольд, я вам советую наведаться в наш ресторан и попросить рецепт. Если хотите, можем вместе туда сходить. Это блюдо будет пользоваться успехом в любом самом шикарном ресторане Москвы. У вас сегодня обнаружился явный талант повара, а этот пирог может вас сделать знаменитым на всю столицу. Мне кажется, что это именно ваш профиль.

А ведь бортмеханик прав. — поддержал Остап. — Намотайте себе эту идею на ус, стажер.

— Согласен с вами обоими. Никогда не думал, что мне будет интересно стоять у плиты. Я уже взял на заметку эту технологию. Начинка с приправами готовится в самом пироге, как в казане, а потом и сам этот «казан» съедается. Очень оригинально, а главное — вкусно. И еще я хотел спросить… Вы не будете возражать, Остап Ибрагимович, если и я тоже буду звать вас командором?

— Со своими компаньонами я всю жизнь командор, а вы уже вписались в нашу команду. Кстати, как вы зовете нашего уважаемого хозяина? Для меня он Шура, он же бортмеханик, а для вас? Шура, как наш стажер вас называет?

— Так и называет — Александром Петровичем. А как еще?

Все правильно. Лейтенанта Шмидта звали Петр Петрович, а поскольку наш уважаемый бортмеханик сирота и беспризорник в детстве, при получении паспорта он взял себе отчество нашего названного отца- Петрович. Я ведь уже вам говорил, что мы оба дети отважного лейтенанта.

— Я уже запутался, командор. А тогда вы почему Ибрагимович?

— С вами все ясно. При нашем знакомстве вы были с сильного похмелья, что сказалось на вашей памяти. Вкратце повторю. Мой папа, которого я, к сожалению, в глаза не видел, был почему-то турецкоподданным и янычаром. Я никогда не сожалел, что являюсь потомком янычаров. Сведения, к сожалению, не достоверные, но они мне нравятся. Что касается нашего с бортмехаником родства, то Александр Петрович как-нибудь расскажет нашу общую с ним родословную. Но не сегодня. Сегодня я вас, как компаньона, ввел в курс начавшейся операции «Золотая осень». Начало получилось обнадеживающим. Шура, присаживайтесь поближе. Нам предстоит наметить дальнейшие шаги.
Как обычно, Остап взял бразды правления в свои руки. Он напомнил, что завтра суббота и они приглашены в баню к Пучеглазовым. Есть надежда, что это семейство является старожилами города, а значит, знают Аглаю Харитоновну и ее окружение. Если не удастся ничего от них не узнать, придется действовать прямолинейно и выходить на контакт с самой Аглаей Харитоновной.

— Кстати, — Остап обратился к Арнольду, — вам было рекомендовано сменить свой пижонский костюм на что-нибудь обыденное и ширпотребовское. В Москве будете одеваться, как вам вздумается, а здесь, в интересах дела, придется раствориться в широких слоях населения.

Арнольд потупился. Ему было стыдно признаваться, что он на мели. У него еще оставалось немного денег, которых должно едва хватить на обратный билет до Москвы. Это на случай, если операция «Золотая осень» не приведет ни к чему. Признаваться он в этом не хотел, но и молчать было нельзя.

Остап уловил ход печальных мыслей Арнольда и внимательно посмотрел ему в глаза. Затем он перевел взгляд на Балаганова.

— Похоже, Шура, нам придется усыновить Арнольда Александровича. Были у лейтенанта Шмидта два сына, теперь появится и внук. На исповеди вы, стажер, видимо из деликатности умолчали, что вы на краю финансовой пропасти. У вас есть возможность продолжить исповедоваться. И не стесняйтесь, мы уже компаньоны, и этим все сказано.

Запинаясь, Арнольд поведал о своем бедственном, как он выразился, финансовом положении. Его слова неожиданно развеселили Балаганова.

— Сынок, — начал Балаганов, — ты даже приблизительно не знаешь, о чем сейчас говоришь. Бедственное положение это когда … Впрочем, оставайся в своих заблуждениях, но следи за речью.

Владимир Сергеев.

Продолжение следует