Чистопольский вояж командора

Арнольд утвердился в мысли, что его отец не тот, за кого он себя выдавал. В памяти все вставали тугие пачки долларов, которые он обнаружил в портфеле отца. Он тогда явно испугался. Нет, никакой он не разведчик! Родитель наверняка богат и даже очень богат. И он просто обязан поделиться с сыном своими капиталами! Но для этого его надо для начала найти. И начать поиски следует оттуда, где отец много лет жил и работал. Однако все упиралось в деньги. Отправиться надо было далеко, а ехать было практически не на что. Даже если опустошит свою тайную коробочку и продаст коллекцию марок, денег ему может не хватить. Неизвестно, сколько времени займут поиски. И тут Арнольд вспомнил уроки старшего сержанта Кожемяко. Он решил поправить свои финансовые дела с помощью карточной игры, для чего связался со старыми приятелями. Они ввели его в криминальный круг профессиональных картежников. Начинал Арнольд, естественно, с небольших ставок. Как и следовало ожидать, вскоре он вошел в азарт и деньги потекли к нему сначала тонким ручейком, а затем и полноводной рекой. И вдруг она начала мелеть, а затем потекла в обратном направлении. Арнольд нарвался на крупных шулеров и продул большие деньги. Попытки отыграться только усугубили ситуацию. Чтобы расплатиться, выход был один — найти отца и выудить деньги у него. Один из его старых приятелей поверил Арнольду, что у того есть возможность изыскать большие деньги. Разумеется, об отце он ничего не сказал, а выдумал другую правдоподобную историю. Под приличные проценты приятель ссудил Арнольда круглой суммой ровно на полгода. Весь в долгах, тот отбыл в южном направлении. Через несколько дней нога его ступила на перрон нужного ему города. Организацию, где работал его отец, он нашел без труда.

Пожилая сердобольная кад­ровичка хорошо помнила Корейко-старшего. Она знала, что у того был сын, которому он много лет выплачивал алименты. Арнольд показал ей паспорт и сказал, что он ищет своего папу, что папа уже старенький и, возможно, болен. Может быть, ему нужна его сыновья помощь. От него, мол, давно не было писем, и он очень беспокоится по этому поводу. Растроганная кадровичка в нарушение инструкции достала с полки дело Александра Ивановича Корейко и сообщила Арнольду его новый адрес. Корейко-старший по приезду в Чистополь добросовестно сообщил в одел кадров место своей новой прописки. Его личное дело не должно было вызывать никаких подозрений.
Таким вот образом он, Арнольд Александрович Корейко, тоже оказался в Чистополе. Остальное про него известно.

Закончив свое повествование Арнольд тяжело вздохнул и вновь потянулся к бутылке. В ней оставалось еще немного коньяка.

— Вот вы и исповедались, юноша, — весело сказал Остап. — Не знаю, стало ли вам легче, но ясно одно — наши цели-таки, как говорят в Одессе, совпадают. Поздравляю со вступлением в команду. Предупреждаю сразу — парадом командовать буду я и вольнодумства не потерплю. Трубите марш, бортмеханик! Последний на сегодня тост — за молодое пополнение. Наливайте, Арнольд Александрович!

Глава 5

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

Бендер с Балагановым вышли во двор и сели на скамейку. Обоим не спалось. Арнольд уснул на раскладушке, с дивана Остап его согнал. Светила полная луна, под ногами шевелились тени деревьев. Опавшие листья танцевали на дорожках осеннее танго.

— Поведайте теперь, Шура, о себе. Каким ветром и когда вас занесло в эти края. В письме вы на эту тему не распространялись.

— Что тут рассказывать, командор. Самое главное, что я еще в госпитале решил с темными делами завязать. Хватит, думаю, отсидел свое.

— Похвальное решение. Я вам, Шура, еще на заре вашей молодости пытался внушить, что Уголовный кодекс надо чтить. Жаль, дороги наши надолго разошлись. Значит, воевать пришлось?

— А нас и не спрашивали. Из колонии в штрафбат и на передовую. Мне, можно сказать, крупно повезло с ранениями, мало кто из наших выжил. Осколок в живот, два в ногу, один в руку. На самом деле повезло, мина совсем рядом разорвалась. С правой рукой все в норме, а левую кое-как в госпитале собрали. Хотели по локоть отрезать, да я не дал. Лежал со мной рядом один танкист из этих краев. Рассказывал, что нефтеразведка здесь еще до войны стала разворачиваться. Говорил, что и заработки на буровых неплохие и жильем обеспечивают. Сам он после лечения опять на передовую отбыл, а меня комиссовали вчистую. Вот я по его совету и оказался в этих краях. Ранение в руку на первых порах скрывал, а потом само как-то поджило. Сначала помбуром — помощником бурового мастера работал, а потом и сам сменным буровым мастером стал. И жену здесь нашел, поварихой у нас работала. Из этого города оказалась. Жили душа в душу, детей вот только у нас не получилось. Подозреваю, из-за ранения моего. Осколок-то один в самый низ живота угодил, думал тогда, что кранты мне.

— Наш геройский папа лейтенант Шмидт мог бы вами гордиться. Продолжайте, Шура.

— Да что тут продолжать… Пять лет уж как один живу, а все никак не могу забыть Веру мою. Душевная была женщина, понятливая. И песни пела веселые и помолчать могла, когда надо. Болезнь вот только скосила не ко времени. Ну да ладно, не вернешь уже. Обо мне хватит, Бендер. Я смотрю, наколка у вас морская, с якорем. В чем-чем, а в наколках я разбираюсь. Тоже воевали? «Виллис»-то как ухитрились пригнать от фрицев? Были бы вы генералом, тогда понятно. Надеюсь, вы не генерал? От вас всего можно ожидать.
 

 Владимир Сергеев