Участники движения «Чистополь — фронту» изготавливают для наших бойцов 41 наименование изделий

«Всё для фронта» — это значит не только то, что на фронт можно отправить множество самых разных вещей. Наверное, ещё важнее, что эти вещи будут хорошего качества, они будут хорошо продуманы, они будут сделаны с заботой о бойцах. Именно так помогают фронту в Чистополе.

— Чулпан Габдрахмановна, насколько понимаю, кто-то из волонтёров работает здесь, в помещении ТОС Мебельной фабрики, кто-то — на дому… Расскажите, пожалуйста, как в зависимости от возможностей человека, его свободного времени, желания можно по-разному организовать работу?

— Для начала следует сказать, что мы на сегодняшний день изготавливаем 41 наименование изделий. Естественно, в таком маленьком помещении всё это сделать невозможно. И кто-то приходит, помогает здесь, а кто-то забирает необходимые материалы и заготовки и занимается ими уже дома. Например, в пошиве «костюма лешего» от начала до конца участвуют семь-восемь человек. Начиная от закроя и заканчивая подготовкой ленточек для костюма, которые надо нарезать, правильно сшить. Для этих ленточек нужен вставыш из мешковины, которую люди дома распускают вручную, стирают и приносят сюда. И вот из этих вещей собираются очень красивые костюмы для разведки и снайперов.

Затем — ранозаживляющие мази. Они изготавливаются только дома, потому что по технологии нужно семь-восемь часов простоять около плиты и готовить их на воздушной бане. Здесь это сделать невозможно.

Для сухих супов овощи отвариваются, охлаждаются, протираются через тёрку, потом их либо сушат дома, либо приносят сюда: у нас тоже есть дегидраторы.

Для пошива изделий у нас здесь не хватает швейных машин, и наши женщины используют свои домашние швейные машинки. Закройка делается либо здесь, либо кроят на дому; либо женщины приходят, забирают крой, оставляют уже сшитые изделия. В общем, если говорить обо всей массе изделий, то женщины в основном работают дома. Есть только несколько наименований, которые делают­ся здесь, плетение сеток, изготовление сухого душа и сборка сухих супов. Для логистики у нас есть бригада автоволонтёров. У нас есть женщины-закройщицы, женщины-швеи, женщины, которые изготавливают только домашние сухари, есть бригада, которая занимается заливкой свечей, и есть люди, которые поставляют нам шишки для этих свечей, потому что наши свечи необычные, они изготавливаются из еловых и сосновых шишек, во избежание лишнего дыма, который может выдать ребят противнику, да и им не надо дымом дышать.

— Сухой душ — это что?

— У нас есть предприниматель, который нам поставляет молочные фильтры. Для тела они совершенно безвредны. Туда заливается одна ложка аптечной жидкости, которую используют для лежачих больных. Эта пена безвредна для организма, её можно не смывать, просто убирать сухой тряпочкой. На один пакетик нужны всего две столовые ложки воды. Вспенивается всё прямо в пакете, и можно пользоваться.

Но сухой душ на сегодня не является чем-то сверхъес­тественным. А вот изготовление сухих супов — это такая колоссальная работа, она занимает очень много времени. Супы — гречневый, рассольник, борщ, уха. Мясо для них не просто отваривается, а потом ещё тщательно отделяется от жира, потому что с жиром оно заплесневеет. И потом всё это высушивается. Когда пакеты вскрываются, для того чтобы это всё хорошо заварилось, нужен кипяток и десять минут времени. Это очень хороший вариант, когда ребята идут на боевое задание. Всё равно они там умудряются в каких-то лисьих норках заварить чай и таким вот образом получить домашний обед. Это вам не китайская лапша, от которой уже всех тошнит. Я вам дам попробовать. Есть у нас ещё и каши, например, вот рисовая, с цукатами, они тоже так же заливаются кипятком… (Отмечу, что дома я действительно попробовала «сухой борщ», и он пах борщом и, конечно, не шёл ни в какое сравнение с синтетической растворимой едой).

Травяные чаи по составу сбалансированы. Мы их составляем так, чтобы бойцы не спали, они бодрящие. На фронте очень любят эти чаи, просят их. Как говорят наши ребята, «домом пахнет».

— Мне кажется, ваш труд даёт бойцам возможность почувствовать заботу. Иначе это было бы что-то конвейерное…

— Конечно. Это всё индивидуально. Да конвейера тут и не может быть, ведь люди работают с душой. Без души работать бесплатно просто невозможно.
Что бы мы ни делали — всё связано с тем, чтобы ребятам было как можно комфортней. Любая вещь придумана именно для них, для того, чтоб было как можно удобнее, как можно более по-домашнему. И чтоб как можно больше мы смогли спасти ребят.

Изготавливаем кевларовые одеяла для раненых, которых вывозят с поля боя. Кевларовая ткань очень прочная, предохраняет от ранений и выдерживает очень высокие температуры. А сверху ткань кордура, которая не пропускает тепло и маскирует от тепловизора.

Тактические носилки выдерживают вес до двухсот килограммов. Они тоже, как и рюкзаки, укреплены стропами, замечательно стираются, их можно использовать и как тент.

Мы стараемся делать вещи многофункциональными, ведь на фронте ты не будешь таскать с собой чемодан.

— Расскажите про одежду. Вы уже начали про «костюм лешего»…

— Да, у нас очень много разной одежды, которую шьют наши женщины. Начиная от летних маскировочных костюмов и формы, заканчивая зимними. Это и влаговетрозащитные костюмы (ВВЗ), которые используются в любое время года, так как они не пропускают ни воду, ни масло. Потом, костюмы-сетки, они изготавливаются из дышащей ткани, и ребята их забирают большими партиями, тем более что температура воздуха там больше сорока градусов, дышать нечем, а на бойце форма плюс броник, который до 17 кг весит… Есть х/б костюмы, которые не промокают совсем, но они x/б, только с водоотталкивающим покрытием. Армейс­кие костюмы, конечно, сшиты из другой ткани, они плотные. Но когда ребята выходят с задания — они переодеваются в более лёгкое.

Также мы отшиваем семейные трусы. Они в огромных количествах идут в госпитали. Люди приносят нам ткани, и из х/б мы шьём трусы и наволочки. Из шёлковых тканей, если приносят, шьём наматрасники. Люди приносят и матрасы, и ватные одеяла… Мы их перебираем, штопаем, приводим в порядок. Конечно, грязные вещи не берём. Я всегда говорю: ребят, если вы хотите что-то принести — подумайте, сами вы бы стали пользоваться этими вещами или нет.

Для холодов мы отшиваем флисовое нательное бельё и толстовки. Это очень тёплая одежда. В толстовках для штурмовиков молния идёт до груди, а если донизу — это для танкистов и медиков.

— Для чего это нужно?

— Если люди в танке гореть начинают, толстовку с разрезом до груди снять очень трудно, а донизу — можно скинуть сразу. У медиков везде карманы, до которых надо быстро добраться, так что для них тоже делаем одежду, которая расстёгивается быстро.

— Вы так много учитываете деталей… Вам приходит какой-то запрос с той стороны? Вам рассказывают, что нужно? Откуда вы всё это знаете?

— Вообще, начиналось как: я очень долго изучала примеры разных форм, даже смотрела, какие формы и как шили во время Великой Отечественной войны. Когда изготавливали первые зимние снайперские вещи, мы взяли кое-какие детали из того времени, и они оказались очень удобными. И когда мы отшиваем какую-то партию новых вещей — мы отправляем их ребятам и оттуда получаем обратную связь. Удобно им или нет, что поменять, что добавить, что убрать… то есть ребята сами говорят, как удобно, а мы исправляем.
Есть вещи, которые у нас сшиты именно по запросу. В тёплом белье ребята спали в землянках, оно расходилось вообще «на ура». По заказу ребят мы шьём лёгкие компактные и прочные рюкзаки, куда влезает двадцатилитровая бутылка для воды. Сам рюкзак можно свернуть и сунуть в карман, и его очень легко скинуть. Дело в том, что были такие случаи, когда ребята несли воду, оружие за спиной, и тут выворачивались диверсионные группы, ребята погибали, не успев снять оружие. И нас попросили: девчонки, что-нибудь придумайте. Вот, мы придумали.

— А плащ-палатки?

— Конечно. Они похожи на обычные армейские. Но очень большая разница в чём: армейские плащ-палатки цельные, они прошиты сбоку. Мы их оставили на завязках. Так в них можно плотнее завернуться. Если развернуть плащ-палатку, получается полотно метр тридцать на два сорок, которым можно укрыть боеприпасы или натянуть в качестве тента. У них по сторонам есть люверсы. А самое главное, к этим лямкам привязываются другие плащи, и можно укрывать огромную технику, вплоть до танков. Это наша разработка, и такие плащи теперь шьют во многих городах России. Ведь мы своим ребятам привозим — а они потом делятся, и о нас говорят: «вот, татары привезли…». Другие волонтёры с нами связывают­ся, берут у нас лекала. И теперь по нашей армии гуляют такие плащи. Они лёгкие, это не брезент, это ткань, которая называется «канада». А наш «костюм лешего» весит всего три килограмма, армейские — в два раза больше.

Мы тоже где-то что-то можем подсмотреть, например, начали шить анатомические подушки-«косточки». Очень удобны для водителей, танкистов, в госпиталях.

— Получается, то, что отшивают волонтёры, нередко бывает лучшего качества, чем армейское?

— Тут дело даже не в качестве, а в том, что мы можем быстро сменить технологию. Если что-то не понравилось нашим ребятам — мы можем быстро изменить. А при госзаказе это невозможно. Там пока модельеры и прочие пройдут всю процедуру… от конкурса до госзаказа проходит год. У нас это всё гораздо быстрее и проще.

— Вы отправляете вещи только каким-то конкретным подразделениям?

— Меня всё время об этом спрашивают. «Вы кому отправляете, только чистопольским?» Но ведь чистопольцы не могут находиться в конкретном месте, они раскиданы по всей армии. Мы не можем приехать и сказать «вот, ты чистополец, на тебе одежду, а ты иди проси у своего района». Такого нет. У меня есть знакомая группа штурмовиков, среди них один наш, чистопольский. Я спрашиваю: сколько вас там человек? Он отвечает: нас четырнадцать. Я говорю: отписывайте размеры обуви, размеры одежды. Мы собираем и отправляем сетку, х/б и шуршун. Ребята прозвали его так за то, что он шуршит, но это как непромокаемая ветровка, только куртка и штаны, их можно надевать в любое время года прямо на форму. Также и с едой: мы собираем посылки сразу на всех.

Работаем много с госпиталями. Как раз сейчас у нас проводился большой сбор по Чистополю, люди делились всем тем, что у них лежит в гаражах. В хорошем состоянии, конечно. Это и матрасы, и диваны, и холодильники, и телевизоры, и стиральные машины. Даже кафель и наливной пол, потому что эти госпитали часто приходится отделывать по новой. Конечно, посуду… Всё принесли. У нас очень отзывчивый народ. Вообще я, честно говоря, удивляюсь нашим чистопольским людям, и очень хочется их всех поблагодарить, они очень здорово помогают! Нам очень нужны руки.

— Наверное, это во многих мес­тах так?

— Нет. Казанские ребята приезжают и говорят, что между маленьким городом и Казанью разница как небо и земля. Мы здесь все друг друга знаем. У кого-то сосед ушёл, у кого-то —
друг или кто-то из семьи. Это положительное качество маленьких городов, есть в них какая-то сила, сплочение.

— Расскажите ещё про печки и свечи.

— На дне наших свечей шишки сосновые, смоляные, а фитиль — из еловых шишек. И когда фитиль прогорает до сосны — сосна воспламеняется, огонь делается ещё сильней. Банки для свечей мы очищаем от краски, потому что лаковое покрытие горит, при этом можно отравиться. Мы, прежде чем залить такую банку, должны её сперва всю выжечь — и снаружи, и изнутри, шишки все высушить. И только потом заливаем парафин. После первой заливки парафин проваливается, и мы дозаливаем второй раз. И вот за счёт того, что они плотно залиты, банка горит до шестнадцати часов, давая и свет, и тепло. Её можно потушить и разжечь по новой. Ватные диски, пропитанные парафином, — очень хороший многоразовый розжиг. Печек мы отправили более восьмисот штук, около сотни сделаны по заказу главы города, другие сделали местные предприниматели.

А вот покажу вам сумку, с которой я езжу по лагерям. Дети у нас собирают сухой душ, плетут сетки, я показываю им видеофильмы из сюжетов, которые нам присылают с фронта, и рассказываю о жизни бойцов. Они примеряют костюмы, всё это слушают, смотрят. И знаете, когда он возвращаются домой — они потом с родителями приходят к нам сюда плести сетки!

Затем, мы шьём ещё нарукавники для распознавания свой/чужой. В православный нарукавник вшита икона Георгия Победоносца, в мусульманский — мусульманская молитва.

Когда взяли Авдеевку, наши ребята зашли в один разрушенный, сгоревший дом и увидели на полу кучу пепла. Наш татарин разгрёб кучу пепла — и под ним нашёл иконы. Они лежали друг на друге, и ни одна из них не сгорела. И одну из икон, в благодарность за помощь, ребята прислали нам. Самую верхнюю. Это лик Иисуса Христа, причём икона простреленная, но лик Христа не задет.

Также ребята присылают нам трофеи, нашивки. У нас уже есть целый музей, и там всё можно увидеть и потрогать.

За тот час, в течение которого мы беседовали с Чулпан Сулеймановой, в помещение ТОС дважды приходили женщины. Одна из них принесла полотенца, носки, трусы и 500 рублей денег. «Сигареты уж не взяла», — объяснила она. Другая пришла, чтобы взять раскроенные по размерам заготовки для шитья костюмов. «Я работаю, конечно, но скажите, когда вам нужно», — ответила она на вопрос, сколько комплектов ей дать. В итоге ей дали несколько комплектов 46 и 48 размеров на неделю. То, что сказала Чулпан Габдрахмановна о готовности чистопольцев помогать, — нисколько не преувеличение. Люди действительно идут и идут, чувствуя потребность быть частью общего дела.

Беседовала Татьяна Шабаева