Тимофей Маташов: «Помогаем с первых дней СВО»

В Чистополе немало людей, помогающих нашим бойцам, воюю­щим на Донбассе, а также мирным жителям, нуждающимся в поддержке. Один из тех, кто с самого начала оказался включён в эти события, — настоятель прихода Сергия Радонежского иерей Тимофей Маташов.

— С какого времени вы начали помогать Специальной военной операции?

— Мы начали практически с первых дней. Сперва помогали беженцам. Когда начались военные действия, и люди из ЛНР и ДНР были эвакуированы в Белгородскую область, мы отправляли гуманитарные грузы для мирных жителей. Но уже в марте мы встретились с главой посёлка Луч Ришатом Магсумовым, тесно начали с ним сотрудничать, и ближе к концу марта началась наша помощь военнослужащим.

— Как вы узнавали, что конкретно нужно фронту?

— В первую очередь им была нужна духовная поддержка. Поверьте, носки или конфеты-печенье бывают важны, но поддержать человека словом — важнее. Откуда мы узнавали, кому что везти? Просто мы держим связь. Я сам служил в рядах Вооружённых Сил Российской Федерации, в ВДВ, и поддерживаю связь с теми, с кем служил, в том числе со своими командирами. Это не то, что мы ходим-ищем, кто у нас военный, — а они всегда находились рядом с нами. Мы в приходе отмечаем День ВДВ, это второе августа, день пророка Ильи. И на протяжении нескольких лет к нам приходят десантники, и приходят они трезвые, ведь надо же на службе постоять! Во время мобилизации призвали тех людей, которых я лично знал. Соответственно, мы с ними общались и связь держим до сих пор.

Расскажу про одного человека, не называя имени. Он попал в эвакуационную группу — это те, кто спасает раненых или вывозит тех, кто уже погиб. И они говорят: нам нужны носилки. Или одно время им были нужны обезболивающие. Также собираем тактические аптечки. Хочу отметить, что мы не закупаем прицелы или вещи такого рода. Во-первых, это дорого, во-вторых, дело Церкви — заниматься помощью, а не прекращением человеческой жизни. Начиная с сентября-октября делаем акцент на печках, а окопные свечи делаются круглогодично. Люди этим занимаются вплоть до Нижнекамска, Алексеевского, Нурлата и присылают нам. Также поддерживает нас ТОС в микрорайоне Мебельной фабрики, Чулпан Сулейманова. Слышали, наверное? Она — большая молодец.

— Вы тоже замечаете эту поддержку, Иван Иванович? — спрашиваю у помощника Тимофея Маташова — Ивана Сокова, который также принимает участие в нашей беседе.

— Как же не замечаю, если я здесь каждый день, вижу, кто чем дышит, как люди настроены помочь! Батюшка ведь ездит не на гулянку какую-нибудь, а на фронт. Мы в его отсутствие службы не пропускаем, молимся, чтобы он вернулся, ведь у него семья, приход!

— Эта поддержка чувствуется, потому что были моменты, когда мы находились на грани «вернуться или не вернуться», когда проходило где-то рядышком — или перед нами, или после. Каждая поездка бывает с запоминающейся историей, –добавляет Отец Тимофей

— Расскажите какую-нибудь.

— Однажды приехали мы в Донецк вечером и всё вроде бы выполнили. Можно было остаться до утра и спокойно выехать, но мне, почему-то, сердце говорило, что нужно уезжать сейчас. И вот только мы выехали — как взорвали Крымский мост, ещё и обстреливалась дорога на Мариуполь. Люди стояли в пунктах пропуска по нескольку дней. А мы как раз успели уехать. Ездили мы сперва на моей машине, потом нам выделили «Газель». А «Газель» — как русская лошадка, она до дому тебя непременно дотянет. И вот едва мы выехали за границу зоны СВО — машина просто встала. Она молодец, протащила нас по фронтовым дорогам, по колдобинам. Ветер тогда был пронизывающий, холодный, вокруг — ни души. Но мы её кое-как починили — русская техника на коленке чинится! — и опять поехали.

Или в другой раз мы поехали — ни навигатор тогда не работал, ни связи не было, я просто садился и учил карту — и приехали к блокпосту. А надо сказать, что медленно там никто не ездит, потому что в движущуюся цель попасть труднее. И вот мы несёмся, впереди блокпост, мы — по тормозам. «Куда несётесь? — спрашивают нас. — Там моста уже нет, взорвали». То есть опять мы были на грани…

Ещё такой момент: в посёлке Счастье на дороге пробили один пролёт, но там была насыпь, а мы тоже неслись на большой скорости. И я прямо почувствовал, как эту насыпь мы пролетели. Еле вырулили тогда.

Но очень важно, что тепло, которое мы здесь собираем, мы стараемся туда донести. И что самое приятное: бойцы, когда приезжают в отпуск, часто заходят к нам в приход, благодарят.

— Генерал-полковник Владимир Шаманов недавно сказал в Государственной Думе, что бойцы ВС РФ обмундированием иногда напоминают партизан, поскольку то, что приобретается на свои средства, по качеству лучше казённого. Вы замечаете разницу, как изменились российские солдаты за эти два с лишним года?

— Моё мнение такое, что многое зависит от командира подразделения. Если брать в общем, то всё минимально-необходимое выдаётся. Но, например, шлем тебе выдали, а очки к нему — это уж ты покупаешь сам. Когда мобилизация только началась, выдавали оружие, форму, сапоги, вещмешки из старых запасов. Потом это стало меняться. И появился профессионализм. Помню, в один из первых приездов нас сопровождал разведчик, и он по дороге наспех нас чему-то учил. Правила такие: больше трёх не собираться, больше пяти минут на одном месте не стоять. Когда мы подъехали к подъёму, где скопилось много буксующей в грязи техники, тот разведчик сказал: «Так, мне это место не нравится, разворачиваемся». Тогда все только учились понимать эти правила. Сейчас такого уже нет. Уже научились. Теперь, когда мы куда-то приезжаем, машина каждые пять минут меняет местоположение.

— Вы общаетесь с мирными жителями из местных, с Донбасса? Что для них важно?

— Для них главное, мне кажется, спокойствие. Потому что с 2014 года это всё продолжается. Представьте: ребёнок родился и вырос, а война всё идёт. Мы сейчас с вами, если что-то громкое услышим, выглянем в окно смотреть, что случилось. А там это настолько обыденно, что если где-то что-то взорвалось — человек продолжит пить чай. И у них есть такие качества, которые мы с вами здесь потеряли. Мы с вами жизнь не ценим так, как они её ценят. Мы не дорожим каждой минутой, мы ими разбрасываемся — на завтра, на послезавтра… Мы ропщем на погоду, на жару. А они скажут: как хорошо, тепло, птички поют, мы живы. Они стараются между собой и даже с незнакомыми не ругаться, потому что это может быть последний раз, когда вы видитесь.

— Я разговаривала с юношей родом из Казани, который уходил на фронт, и он мне сказал, что, во-первых, в Чистополе патриотизма больше, чем в Казани, здесь люди больше готовы к помощи и поддержке. А во-вторых, что он больше видит энтузиазма у людей более старшего возраста, чем у молодёжи. Вы замечаете что-нибудь подобное?

— По поводу Казани сказать не могу, не так часто там бываю. Но мне кажется, что из-за того, что наш город меньше, какие-то волны настроений можно отрегулировать: если праздник — так у всех праздник, если привозят «груз 200» — тоже весь город знает, все скорбят. На кладбище тоже видишь: даже если лично не знаешь этого человека — всё равно ты как-то где-то с ним пересекался. Всё прозрачно. Возможно, в этом и плюс маленького города: все как единое целое.

Что касается молодёжи. Это касается не только зоны СВО, но и любого положения жизни. Когда я рос, поколение называлось «пепси», нам старшие говорили, что из нас ничего не выйдет. А теперь оказывается, что есть поколение ещё хуже! Зумеры, да, называется это следующее поколение? Да, оно немножко другое. Если в нашем «поколении пепси» у каждого было всего по чуть-чуть — и хорошего, и плохого, — то зумеры разделились: есть очень положительные, очень отзывчивые, — а есть безответственные, не имеющие стержня. И виноваты в этом не дети, а родители. Если родители воспитывают так, что «тебе все должны», «ты самый лучший», «ты принцесса» — то такие дети приходят в школу и ломаются. Но это, повторю, вопрос не к детям, а к родителям.

При неправильном воспитании детям вдалбливают в головы, что важно сиюминутное наслаждение. То есть главное — вкусно поесть, хорошо отдох­нуть. И человек, который так считает, не может помочь ближнему.

— Вы можете высказать пожелание: чего бы вам хотелось от города?

— Самое большое, что хочу выразить — и не только Чистополю, а всем, кто помогает, и даже из других районов — огромное спасибо! Потому что мы обращаемся за помощью к кому-либо — например, по поводу шиномонтажа транспортного средства, на котором мы перевозим груз, либо вот мы собирали практически всем городом на обезболивающее для военнослужащих — и к кому ни обратись, все помогают. Просто хочу выразить благодарность всем, к кому я обращаюсь, и они помогают, а ещё — двойную благодарность тем, к кому я даже не обращаюсь, а они всё равно помогают. И администрация города помогает, и Чистопольская епархия, и каждый священник. И я знаю, что, когда человек приходит в отпуск или со службы по контракту, он заходит в храм — и в каждом храме его поддержат, благословят. Перед тем, как уходит контракт­ник, мы выдаём ему аптечку и читаем молитву, чтобы эта аптечка ему не пригодилась.

— Насколько часто вы ездите в зону фронта?

— В среднем выходит раз в месяц.

— Если человек хочет помочь — как ему на вас выйти?

— Проще всего прийти сюда, в молитвенный дом преподобного Сергия Радонежского, ул. Бутлерова, 21. Здесь он либо со мной свяжется, либо мой помощник Иван Иванович тоже сможет всё объяснить. Люди по-разному могут помочь. Вот люди пожилого возраста говорят: чем я могу помочь? Я отвечаю: молитву читай. А они: хотим делами помочь. Но ведь они не смогут на свою маленькую пенсию тушёнку покупать. Я говорю: вяжи тёплые носки. И действительно, есть несколько людей, которые вяжут тёплые носки.

— А вы, Иван Иванович, можете сказать, чего ожидаете от чистопольцев?

— Я могу пример привести. Вот у меня племянник — челнинский, в августе будет уже два года, как он на фронте. И пока не собирается возвращаться. Хочет дойти до конца, такое настроение у них. Потому что его дед — мой отец — прошёл вой­ну, и после окончания войны на Западной Украине ещё полгода бандеровцев уничтожал. И такой у моего племянника стимул. За всех я не могу отвечать, но вот неподалёку от нашего прихода живёт человек, у которого погиб сын. Он теперь приходит к нам, помогает, для него это важно. И таких, кто приходит и помогает, много.

Беседовала Татьяна Шабаева