Памяти капитана, поэта Владимира Белова посвящается

При солидной должности капитана Владимир Белов оставался человеком скромным. Его мягкое общение было очень приятным. Наверное, будучи капитаном, ему приходилось быть требовательным к личному составу, без этого на судне нельзя.

Я помню Белова одетым по форме. Его речная форма очень и очень подходила ему.

…Довольно долго и я был в форме. Эта форма на мне неплохо сидела, и я выглядел ладно и статно. Эта форма помогала мне по жизни во всем. Когда я приболел, она на мне как-то обвисла. Когда я постарел, она стала сползать с плеч. Мне надоело ее поправлять, и я скинул форму. Вот уже более десяти лет я хожу в обыкновенном, штатском.

И все же довольно часто форму надо поддерживать, чтоб она не упала с плеч. Надо стараться выглядеть достойно и уверенно. Замечательно, когда ты в форме. Рядом всегда люди, и они не должны видеть, как тебе тяжело и неможется. Эти люди, конечно, могут тебе помочь, однако это ты должен сделать сам. У других своей формы полные гардеробы…

И еще. Твою форму могут примерить твои сыновья и, даст Бог, внуки. И потому тебе всегда надо быть в форме!

Мне не пришлось видеть Белова за штурвалом и на капитанском мостике. Лет двадцать назад я впервые повидался с ним, когда он вел занятия в речном училище. Тогда я писал свои рассказы о море, и обратился к Белову проконсультировать и дать советы из своего опыта. И он при всей своей занятости нашел для этого время, отложив свои дела. Я ему был очень благодарен.

Поэтом шел по ряби жизни,

Простым стихом проткнув волну не зря,

Остался чистой чистопольской рындой,

Бессменным капитаном корабля…

Стоит пояснить. Рында на морском и на речном сленге – это тот же сухопутный колокол. Рында на корабле свята по содержанию, ее содержат в идеальной чистоте. Когда экипаж драит судно, то рынду чис­тят до блеска. Я сам ходил в моря матросом, и этим мне приходилось заниматься тоже.

Мы встречались в литературном объединении «Ступени», я помню его спокойный голос в его простых стихах. Его прищур глаз как нельзя кстати подходил его лицу, как и аккуратная бородка. Читая что-либо перед нами, он никогда не жестикулировал и не повышал голос эмоционально. Редко когда можно было услышать от него критику наших поэ­тов и писателей. Лично ко мне Владимир Александрович относился с уважением. И о литературном творчестве отзывался кратко: «Хорошо написано. Очень хорошо!»

Последняя встреча с Беловым была несколько случайной. Я подвез его из больницы. Несмотря на свой возраст, он выглядел бодро. И мы побеседовали довольно о многом: о фронте, городе, руководстве и, конечно, о нездоровье. Он искренне досадовал на происходящее. Он был родом из СССР.

Вот такими были его последние строки:

Мы шли сквозь заросли и вьюги,

Нам было некогда скучать.

Но наши прошлые заслуги

Никто не хочет замечать…

Это и о ветеранах, и о стране, прошедшей лихолетье, нашей России, внесшей немалый вклад в мировое сообщество. Не старческое брюзжание, а искреннее сожаление…

И вот Владимира Александровича не стало. Тяжелое бремя смерть близкого или родного человека… На память приходят стихи скорби поэ­тессы Елены Громовой.

Человек не умер, просто вышел...

Он оставил в доме все, как есть...

Просто он не видит и не слышит,

Хлеб земной ему уже не есть...

Просто стал он не таким, как люди,

Он открыл другой... 

астральный путь...

Где иная жизнь... иная мудрость,

Где иная соль... иная суть...

Человек не умер... Просто вышел

И развел воздушные мосты

Между берегами прошлой жизни

И еще невидимой черты...

Владимир Александрович прожил достойно. Это ярко-скромный пример для молодежи.

Белый – значит чистый, светлый.

Чисто-белым словом и стихом

Оставил он свой след заметный,

И якорь был его крестом…             

И хоронили его достойно: духовой оркестр, как в давние советские времена, море венков, почетный ряд учеников, почитатели его стихов, учителя школ, многочисленные его друзья и родные. Не было только руководства нашего города. Были памятно-прощальные слова выступаю­щих. Скорбь…

И еще к родным и близким В.А.Белова. Дальние друзья тоже скорбят вместе с вами. За огорчением и утратой придут и радостные дни. Пусть рядом всегда будут родные и близкие. Пусть уменьшится неутешная боль. Дай вам Бог терпения, жизненной стойкости и веры. Искренне соболезную и памятую.

Александр Ионов

О СЕБЕ

Всю жизнь ловил я в небе журавлей,

Своей рукой синицу выпускал на волю!..

И, как последний несмышленый дуралей,

Порою сетовал, ворча на долю...

С годами я бежал «вперегонки»,

Бежал по жизни долго в марафонском беге!

И видел звезды, а не просто огоньки,

Я звезды видел и на тусклом небе!..

Я жизнь свою годами измерял...

За птицей счастья мчался в бешеной погоне!

Что я нашел? Что приобрел? Что потерял?

Я до сих пор пока еще не понял!..

СТАРОЖИЛ

Я любуюсь распахнутым небом,

Словно тканным ковром синевы,

На котором, как сказочный лебедь,

Проплывает фигурка луны!

Все огни городской панорамы

Колыхает речная волна,

На холсте многоцветной рекламы

Незаметною стала луна...

С чистопольской землей породнился,

С синеокою Камой дружил...

Этот город, в который влюбился,

Говорит: «Ты уже старожил!»

Звезды в небе крупней облепихи

Освещают заснувший причал...

В этом городе добром и тихом

Счастье в жизни свое повстречал!

Я приду по широким ступеням

На причал, где стоят корабли...

Город мой, опущусь на колени

И признаюсь в огромной любви!

Отшумели года, отгремели

Над таежной уральской рекой.

Нас они разлучить не посмели,

Город Чистополь, маленький мой!

3 января 2011 г.

Я НА ЗЕМЛЮ ВЕРНУСЬ

Улечу я на Марс, на другую чужую планету,

Заберу я с собой расставания грусть...

Не забуду я вас, буду помнить я вечно об этом!

Обещаю тебе, что, конечно, вернусь!

Улечу далеко, раздвигая пространство ракетой,

К незнакомой звезде через космос прорвусь.

Нам с тобой нелегко, только помни, родная, об этом

В тихий дом над рекой я, конечно, вернусь!

Ночью я постучусь в переплеты оконной оправы,

Чтоб разгладить рукой все морщинки твои...

Я на землю вернусь, чтобы видеть зеленые травы!

Вновь над нашим окном запоют соловьи!

В.Белов