Очерк из книги Лены Щенниковой о жителе Тат.Толкиша ветеране войны Зуфере Бакирове

Был полдень. Во всю светило солнце. Наш редакционный «УАЗик» весело катил по дороге в Тат. Толкиш. В открытом поле чернота скрадывалась еще кое-где белизной снега, и где-то в стороне проклевывалась синеватая полоска леса.

Думалось о предстоящей встрече с уважаемым аксакалом Зуфером-агой Бакировым. Прошел через войну. Трудом жил, трудом сам выстоял, трудом четверых детей поднял, теперь девятерых внуков растить помогает.

Еще задолго до этой поездки была наслышана о гостеприимном доме Бакировых, их широком хлебосольстве. Кто бы ты ни был, к какой бы национальности ни принадлежал, если заглянул с добрым сердцем на его огонек, примут как самого дорогого гостя. Марзия апа, невестка — жена старшего сына красавица Роза, ее дочки такое чудо сотворят на столе, что долго будешь помнить их народное кулинарное искусство, теплые беседы за самоваром.

Растревожена была в этот день душа старого солдата. С утра он был на встрече ветеранов войны, съехавшихся в Муслюмкино из нескольких селений. А тут и мы подъехали. Столько воспоминаний нахлынуло! Деревенское детство, фронт, работа в колхозе – все через сердце прошло, все с этим связано. Он любил деревню, землю любил и знал, что работать будет только на земле.

Помнит себя пацаном. Небо еще темное, сумеречное, а мать ласково будит: «Вставай, сынок, пора». Он просыпается, сонный, с полузакрытыми глазами бредет по улице, выходит за околицу, где до самого горизонта простираются поля. Но вот поднимается солнце, голубеет небо, и мир становится иным. Хлеба уже созрели. Стеною стоят они на сотнях гектаров. Впрочем, «стеною» не то слово.

— Куда ни глянь — волнующееся желтое море. Дух захватывает. И на сердце радость, хочется петь, — определяет те впечатления Зуфер Хасанович. — Я подавальщиком на комбайне был, снопы вязал. Без песен тогда на работу не ходили. Народ умел шутить, смеяться. Трудились с огоньком. Колхоз полный разбег взял. А тут война. Война зажгла другой, жестокий огонь.

Семнадцатилетний Зуфер был призван защищать Родину осенью сорок третьего. Провожала его мать. Полторы тысячи парней из четырех соседних с Чистопольским районов двинулись пешком до станции Нурлат, где их погрузили в теплушки и отправили сначала овладевать военным делом. Бакиров попал в Подмосковье, где учился у опытных бойцов искусству меткой стрельбы из миномета. Через два месяца его отправили на фронт, попал он в 234-й минометный полк, приданный 2-й танковой армии под командованием генерал-лейтенанта С.И. Богданова.

Все сбылось на 6-тысячекилометровом пути этой армии — от курской земли до берлинских улиц. Ценою жертв, мук и необычайного напряжения вместе со всей Советской Армией пришла она к победе. С гвардейскими знаменами и орденами на них, с 221 Героем Советского Союза, среди которых и чистополец Виктор Маринин, и 103 тысячами воинов, имевших боевые награды.

Как дорогие реликвии хранит Зуфер Хасанович орден Отечественной войны I степени, три медали «За отвагу», медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и другие. А еще бережет фотоальбом о боевом пути армии, который ему подарили на встрече однополчан в Москве в 1985 году, когда праздновался 40-летний юбилей Победы, и куда он ездил вместе с женой. О чем вспоминает солдат, когда открывает его? Как воевал? Как познал настоящую цену фронтового товарищества?

Чаще всего рассказывает Зуфер Хасанович о крупнейшей Висло-Одерской операции. Близился час освобождения многострадальной польской столицы. Впереди лежала Варшава. Армии предстояло освободить этот город, превращенный фашистами в мощный узел сопротивления.

В июле 1944 года 1-й Белорусский фронт перешел в наступление своим левым крылом из района Ковель в направлении Люблина, Варшавы, 2-я танковая армия использовалась в качестве подвижной группы и с западного берега реки Западный Буг вошла в прорыв, созданный войсками 8-й гвардейской армии генерала В.И. Чуйкова. Появление 2-й танковой армии для гитлеровцев оказалось неожиданным. По радио раздавались их тревожные предупреждения: «Ахтунг, ахтунг, здесь танкисты Богданова!»

Вражеские контратаки становились все более мощными, яростными. Ожесточенные бои, развернувшиеся по всей линии фронта, продолжались уже несколько дней. С раннего утра и до позднего вечера отчетливо слышались взрывы бомб, приглушенная дробь крупнокалиберных пулеметов, отрывистое постукивание зенитных пушек. Надсадно гудели, не затихая ни на минуту, моторы. На небольшой высоте с пронзительным свистом проносились над землей самолеты. Воздух был наполнен запахами гари и дыма.

Минометчики стреляли точно. Разрывы мин и снарядов, автоматные очереди —  все слилось в один оглушающий шум. Всюду чувствуются кисловатый пороховой запах. Заряжающий — второй номер Бакиров — наклоняется за миной. Стучит в висках, временами красная пелена закрывает все перед глазами, пересыхают губы, тело ноет от усталости. Но рядом друзья, и это придает силы.

— Спокойно, экономить мины, — ровным голосом командует командир минометного расчета.

Опять взрыв, совсем рядом. С визгом разлетаются осколки. Бакиров видит, как падает, обливаясь кровью, опытный наводчик. Больше он с земли не поднялся. Так на глазах Зуфера погиб его земляк — парень из Нарат Елги Касым Багаутдинов. Память о нем свято хранит в душе своей Зуфер-ага. И не только о нем: не сосчитать могил однополчан на боевом пути к Победе.

Действия 234-го минометного полка в Висло-Одерской операции получили высокую оценку командования, он был преобразован в гвардейский, ему было присвоено наименование Варшавского, вручен орден Александра Невского.

Наступила весна 45-го, 2-я танковая готовилась к последним боям. Столица фашистского рейха почти рядом. Но обреченный враг упорен и ожесточен до крайности. И это требовало от наших воинов умножения ратных усилий, порыва, большой воли. В громадном Берлине мера расстояния множилась на меру упрямого сопротивления отчаявшихся гитлеровцев. Дни и кварталы, кварталы и дни — так прошла неделя, декада. И наступил необыкновенный май, май Победы.

Домой гвардии рядовой минометчик Бакиров вернулся только в пятидесятом. Чем заняться? Снова пошел работать в поле родного колхоза. Но вскоре увлекся плотницким делом. На всю округу слыл искусным мастером. Добротные дома понастроил не только в своем селе, но и в соседних деревнях. И сейчас не забывает это ремесло. Кто позовет помочь, не откажет. Семидесяти ему еще нет. Человек прочный. Косая сажень в плечах. Симпатичен.

Под стать ему и подруга жизни — Марзия-апа. Невесту он тогда, после возвращения из Германии, выбрал что надо: стройна, как горная козочка, добра, ласкова. Подарила она ему четверых детей — Танзилю, Талгата, Айрата, Таскирю. Теперь в доме остался только старший сын, остальные разлетелись из родного гнезда, радуют только наездами, а больше всего — внуки.

     Для ветеранов Великая Оте­чественная не просто история — дорогая память о крепком армейском братстве, о ратной страде, которая была и нелегкой, и радостной, когда приносила она успехи, добытые потом и кровью. И как не потолковать об этом при встрече гвардейцам-однополчанам. Ежегодно в годовщину праздника Победы собираются они у Зуфера Хасановича в его просторном доме. Из Чистополя приезжают бывший наводчик Галяу Гиниатуллин, связист Павел Новиков, разведчик Харрас Сагдеев. То-то радости и хозяевам, и гостям!

— О чем мечтаете, Зуфер - ага?­ — спросила я на прощание.

— О многом, — ответил поч­тенный седой аксакал. — Однако выделил бы главное: никому из своих сыновей и внуков, никому из молодых сельчан не желаю пройти через такую невыразимо трудную войну. Пусть наш фронтовой опыт останется лишь для истории. Ведь, по сути, за это мы и сражались.

Хорошо, что это светлое чувство согревает его душу: пусть помнит ветеран, что и сегодня молодые завидуют их героичес­кому поколению, учатся у таких, как он, седых бойцов любить родную землю, умножать ее славу.

... Покидали мы гостеприимный дом Бакировых уже в сумерки. Тишина висела над селом и потемневшей дорогой. Только свет фар изредка бил в окна нашего «УАЗика». Это шли по большаку машины.

 7 апреля 1995 года