Очерк из книги Лены Щенниковой о чистопольце-ветеране Иване Лукоянове

Кто бы мог подумать, что среди фронтовиков в нашем городе есть участник «огненной кругосветки», которую совершил в годы войны экипаж линейного ледокола «А. Микоян». Познакомились мы с Иваном Павловичем Лукояновым совершенно случайно. Он из тех людей, кто не любит выставлять напоказ свою военную молодость. Супруга его Мария Григорьевна уж сколько раз говорила: «Сходи, Ваня, в школу, расскажи ребятишкам, как Победу добывали. Должны они об этом знать». Да все тщетно. Хранит в сердце и душе бывший моряк те дни, когда ходили они походами в далекие края и у берега чужого бросали якоря.

И на мою просьбу поведать землякам на страницах газеты, какую судьбу даровала ему суровая пора, Иван Павлович тоже откликнулся не сразу. Я это понимаю. Для солдат, кто прошел кровавые дороги, минувшая вой­на не просто страница истории, а жестокая и славная реальность, молчаливая, горькая и достойная спутница их нынешних дней и ночей, неотступно, как тень, следую­щая за каждым.

Но все же разговорить ветерана мне удалось. Он – участник войны первого призыва. Сельский паренек, приехавший в Чистополь и поступивший учиться в сельхозтехникум, полюбил пароходы, бороздившие камские просторы, и буквально сбежал, несмотря на протесты родителей, в фабрично-заводскую школу, где готовили специалистов для работы на судах. Через два года уже плавал на буксирных пароходах масленщиком. А тут и время подоспело идти служить в армию. И по мирной профессии, и по своей стати – высокий, здоровый, он подходил для Морфлота. Так попал в Севастополь. Здесь за шесть месяцев прошел военную школу и стал машинистом паровых машин первого класса. Служил на военных кораблях. Но вскоре война грянула. Направили на линейный ледокол «А. Микоян». Ледокол и вдруг на Черном море? Но все по порядку.

Осознавая огромные перспективы, которые открывает регулярное судоходство на севере, советское правительство принимает решение о пополнении ледокольного флота. Головной линейный ледокол «И. Сталин» был спущен на воду со стапеля ленинградского завода имени Орджоникидзе. Вслед за ним заложили еще три однотипных корабля: один в Ленинграде и два в Николаеве, в том числе и «А. Микоян».

С вступлением в строй четырех линейных ледоколов советский флот получил бы отличную техническую базу для успешного освоения Севера. Но начавшаяся война надолго отодвинула намеченные планы.

Последний из николаевских ледоколов «А. Микоян» отошел от достроечной стенки 26 августа 1941 года под залпы артиллерийских орудий, увы, не салюта, а зенитных батарей, отражавших яростные атаки фашистских бомбардировщиков на судостроительные заводы. Назначенный командиром ледокола опытный военный моряк, участник схватки с фашистами еще в Испании, капитан второго ранга С.М. Сергеев вывел корабль в море без приемочных испытаний, и он вскоре прибыл в Севастополь. Риск оказался оправданным: «А. Микояну» удалось избежать попаданий бомб.

В Севастополе на ледокол установили пять орудий калибра 130 мм, четыре зенитки калибра 76 мм и четыре пулемета. По окончании работ корабль зачислили в состав ВМФ в ранге вспомогательного крейсера. Соответственно был назначен и кадровый командный состав. Не менее ценным пополнением для личного состава стали рабочие сдаточных команд завода имени А. Марти, пожелавшие бить немецко-фашистских захватчиков на «своем» корабле. Это были настоящие мастера своего дела, высококвалифицированные специалисты: Иван Стеценко, Федор Халько, Александр Калбанов, Михаил Улич, Николай Назаратий, Владимир Добровольский и другие.

Вот в такой экипаж и зачислили нашего земляка. В начале сентября «А. Микоян» был включен в отряд кораблей северо-западного района Черного моря и предназначался для оказания огневой поддержки защитникам Одессы, обстреливал вражеские позиции, а затем принимал активное участие в обороне Севастополя, вывозил раненых и гражданское население.

В ноябре 1941 года поступил приказ: снять вооружение и готовиться к выполнению важного правительственного задания. Связано это было с формированием союзниками по антигитлеровской коалиции в годы войны – СССР, США и Великобританией – транспортных конвоев охранения для безопасного перехода судов с грузами из портов Северной Атлантики в северные советские порты и обратно. Конвои доставляли в Советский Союз вооружение и другие грузы из Америки и Англии, а из СССР для этих стран – стратегическое сырье.

За 5 дней орудия демонтировали, а вместе с ними заменили военно-морской флаг на государственный. Вспомогательный крейсер «А. Микоян» снова стал линейным ледоколом и прибыл в Батуми. Вслед за ним сюда же прибыли три танкера. Вскоре караван, сопровождаемый военными кораблями, вышел в открытое море, взяв курс на Босфор. Выдержав в пути жестокий шторм, суда подошли к турецкому берегу. Здесь боевые корабли пожелали танкерам и ледоколу «счастливого плавания» и повернули назад.

Войдя в Босфор, суда стали на якорь. Вскоре на «А. Микоян» прибыл советский военно-морской атташе в Турции, капитан первого ранга Родионов и сообщил о решении Государственного комитета обороны, в котором ледоколу и танкерам ставилась задача прорваться в порт Фамагусту на Кипре, где танкерам предписывалось поступить в распоряжение союзного командования, а ледоколу следовать на Дальний Восток.

Задание было не из легких. Эгейское море полностью контролировалось итальянскими и немецкими кораблями. Шли по ночам вплотную к берегам, а днем стояли, втиснувшись в какую-нибудь щель между скалами.

Две ночи благоприятствовали советским морякам – были темными и пасмурными, но на третью выглянула полная луна. А впереди находился остров Родос, «база, сеющая смерть», как именовали ее итальянские фашисты. На борту же ледокола все оружие состояло из шести пистолетов и автоматического ружья. Готовясь к бою, в судовой мастерской отковали несколько десятков пик, другого холодного оружия.

И ожидания сбылись. На «А.Микоян» налетели торпедные катера, бомбардировщики, торпедоносцы. Преследование и непрерывные атаки потребовали от личного состава ледокола максимального напряжения сил. Но благодаря умелому маневрированию судно удалось уберечь от многочисленных торпед противника. Фашисты, израсходовав весь боезапас, вынуждены были оставить советский корабль. «А.Микоян», имея более пятисот пулевых и осколочных пробоин, продолжал свой путь. Моряки быстро привели в порядок свое судно, заделали пробоины в дымовых трубах, обеспечив необходимую тягу и увеличив ход. На подходе к Фамагусте судно встретили английские эсминцы.

В одном рассказе не охватить всех маршрутов, по которым ходил «А. Микоян» в годы войны, участвовал ледокол и в проводке кораблей сформированной экспедиции особого назначения - ЭОН-18. Интересно заглянуть в мореходную книжку, выданную тогда машинисту первого класса И.П. Лукоянову. Каких только пунктов назначения здесь нет: Босфор, Фамагуста, Хайфа, Саид, Суэц, Аден, Момбаса, Дурбан, Кейптаун, Монтевидео, Короньи, Панама, Сан-Франциско, Сиэтл и т.д. Всего в загранплавании пройдено 24758,9 мили.

В конце декабря 1942 года ледокол «А. Микоян» обогнул мыс Канин Нос и подошел к 42-му меридиану. В этой географической точке завершилось, по существу, кругосветное плавание корабля, так как на этой же долготе он находился в Батуми, откуда год назад вышел на выполнение нео­бычного задания.

... И тут прогремел взрыв. В сентябре 1942 года гитлеровцы, раздосадованные неудачами, отправили в этот район тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» с четырьмя эсминцами, выставившими несколько минных заграждений. На одном из них и подорвался «А. Микоян».

Ледокол остался на плаву, хотя взрыв искорежил всю кормовую часть судна, сильно повредив машинное отделение, вывел из строя рулевую машину. Даже верхняя палуба на юте вспучилась бугром. Но валопроводы и винты остались целы. Сразу же была создана ремонтная бригада из самых опытных специалистов-корабелов. Благодаря поистине героическим усилиям моряков, ледокол удалось спасти, и в канун 1943 года «А. Микоян» прибыл в Северо­двинск, где был оставлен в распоряжении руководства Главсевморпути. Но судну требовался серьезный ремонт и с этой целью оно было отправлено в Америку, в Сиэтл.

А наш земляк был переведен на корабль «Анадырь», принадлежавший начальнику Главсевморпути и одновременно в годы войны уполномоченному ГКО по перевозкам на Севере И. Д. Папанину. До сих пор с теплотой вспоминает И.П. Лукоянов дважды Героя Советского Союза, контр-адмирала, доктора географических наук Ивана Дмитриевича Папанина, считает счастьем, что довелось ему служить под началом такого добрейшего, высочайшей культуры человека.

Встретил моряк День Победы на Дальнем Востоке. Здесь прослужил еще два года после вой­ны – вел курс молодого краснофлотца для прибывающих новобранцев. В Чистополь возвратился в 1947 году. Женился. Работал на часовом заводе, в сельхозтехникуме. На стройках квартиру зарабатывал. Хоть и небольшая она, но уютная и в центре города. Вдвоем не тесно. А дети – сын и дочь – давно из гнезда вылетели, живут своими домами да внуками радуют деда с бабкой. Их у Лукояновых четверо. И правнук появился.

Все годы войны И. П. Лукоянов нес вахту в машинном отделении корабля. Бог уберег от шальной пули и ранений. Но с того памятного дня, когда подор­вались на минном заграждении, и ему пришлось искупаться в ледяной купели, не отпускает его болезнь. Сказалась простуда. Очень хочется верить, что в святой день мая 95-го, венчающего пятидесятилетие окончания вой­ны, несмотря ни на что, Иван Павлович Лукоянов будет на празднике в строю творцов Великой Победы. Грудь его украсят медали «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Заполярья» и послевоенные награды. И люди протянут ему цветы с благодарностью за спасенный мир.

... Уходит в историю война, а с ней и ее герои. И чем меньше остается ее свидетелей, тем с большей жадностью мы впитываем в себя их воспоминания. Но все ли мы сделали, чтобы закрепить в памяти народной подлинные солдатские подвиги? Нам многое придется нынче переосмыслить, касаясь эпопеи 1941- 1945 годов. Будем же в этой нужной обществу работе руководствоваться бессмертным:

Да ведают потомки православных Земли родной минувшую  судьбу.

7 сентября 1994 года