Очерк из книги Лены Щенниковой о чистопольце-ветеране Алексее Афанасьеве

Трассирующим пунктиром пробегают через память воспоминания: жизнь складывалась не из одних только радостей и приятных открытий, ни заботы, ни беды ее не миновали. Вот уже и семидесятилетие отметил солдат. Сколько позади дел, событий, дорог! А война чего стоит! Четыре бесконечных года, сотканных из бессонных ночей и боев, потерь и побед. Ничего не вычеркнуть из того, что было.

...Сформированная в ноябре 1941 года 62-я отдельная стрелковая морская бригада прибыла на Западный фронт в самый разгар великой битвы под Москвой и вступила в сражения на Волоколамском шоссе. Роту автоматчиков, в которой находился Алексей Афанасьев, бросали на самые опасные участки. Необычной смелости и отваги были эти парни из морской пехоты. Каждый из них имел за плечами опыт службы на флоте, а наш земляк к тому же был крещен и в боевых действиях у озера Хасан.

Сражаться под Москвой приходилось с превосходящими силами противника, и чтобы перехитрить врага, часто меняли тактику ведения боя, устраивали засады, заманивали гитлеровцев под свой удар, вихрем проносились по тылам фашистов, сея панику, дезорганизуя их оборону.

Неожиданное появление автоматчиков в расположении немецких частей вызывало замешательство в рядах гитлеровцев, и это решало исход внезапных атак. Здесь Афанасьев получил первую свою воинскую медаль «За боевые заслуги».

Не достигнув цели, враг вынужден был прекратить атаки в этом районе. Не удалось продвинуться немцам и на соседних участках. Советские воины и здесь стояли насмерть.

Ход событий под Москвой хорошо известен. Тщательная разведка, умелый маневр наличными силами и ожесточенное, героическое сопротивление нашей армии на подмосковных рубежах позволили советскому командованию выиграть время, необходимое для подхода резервов и для сосредоточения тех ударных войсковых группировок, которые, как тяжелые кулаки, обрушились на противника в начале декабря, венчая оборонительное сражение за столицу разгромом немецко-фашистских войск под Москвой.

После этих боев стрелковая морская бригада была переброшена на Северо-Западный фронт под Старую Руссу. Боевой приказ гласил: прорваться в тыл врага, отрезать одну из немецких армий от основных частей и, организовав заслон, задержать противника. Командование не скрывало: задание трудное, рискованное. Враг силен. Потребуется немало сил, сноровки, хитрости. Успех этой операции должен был во многом облегчить общее наступление наших войск на запад.

Когда заработала артиллерия, в фашистской обороне образовалась брешь. Через нее и проскользнули морские пехотинцы. Рота, в которой находился Афанасьев, выдвинулась далеко вперед и оказалась отрезанной от остальных подразделений бригады. Единственное связывавшее их место было под постоянным прицелом врага. Бойцы так и называли его «долиной смерти». Здесь всюду могли настичь пуля, взрыв гранаты, автоматные очереди.

Люди устали, промокли, не спали сутки, но расслабляться было нельзя. Можно было выстоять, только создав укрепления, иначе – гибель.

– Назад дороги нет, – сказал командир роты. – Надо как можно быстрее построить свои позиции, а главное – зарыться в землю, создать окопы полного профиля, тогда враг не будет так страшен.

Чахлые болотистые заросли, гиблые места окружали узкий перешеек, который стал боевым рубежом автоматчиков.

На пять месяцев сковали действия гитлеровцев бойцы морской бригады, не давая воссоединиться отрезанным частям немецкой армии. Нелегко приходилось роте на удаленном от всех перешейке. Не было дня, чтобы на этом, насквозь простреливаемом клочке земли, не завязывался бой. И все же жизнь шла своим чередом: солдаты получали патроны и гранаты, чистили оружие, выполняли боевые задания, не прекращалась и политработа. Боеприпасы и питание, газеты, письма автоматчикам переправляли в специальных контейнерах, привязанных к бечеве. Веревку с ценным грузом осторожно перетягивали с той стороны. А однажды доставили партийные билеты. Здесь, в окопе, провели короткое партийное собрание.

– Доверие партии, товарищи бойцы, вы заслужили отвагой и мужеством, – сказал, вручая билеты, командир роты, старший лейтенант Сидоров. – Сегодня враг почувствовал вашу стойкость, завтра он должен почувствовать гвардейскую силу.

В тот ласковый мартовский денек стал коммунистом и старшина Афанасьев. Боевые друзья тепло поздравили его сразу с двумя событиями в жизни, ведь это был и день его рождения.

В отдельной стрелковой морской бригаде Афанасьев сражался до конца войны. Форсирование Сиваша, штурм Сапунгоры, освобождение Севастополя, Прибалтики – это только вехи на местах крупных боев. Но были моменты, когда время спрессовывалось, не километры, а сотни, десятки метров стали жизненно важными для наступавших советских войск. Так было под Новороссийском.

После многодневных боев морские пехотинцы только что расположились на отдых, как вдруг приказ: зайти в тыл немцам, захватить плацдарм и удерживать до подхода основных частей.

Шли в темноте, молча, настороженно прислушивались к каждому шороху, внимательно осматривали каждый кустик, каждый бугорок. Наступил рассвет. Разобравшись в обстановке и осмотрев местность, решили занять позиции на безымянной высоте.

– Будем здесь бить врага, – сказал командир роты лейтенант Подопригора.

Неожиданно немцы открыли по высоте артиллерийско-минометный огонь, цепь вражеской пехоты стала охватывать ее полукольцом. Бойцы поняли, что предстоит сражение с превосходящим во много раз противником.

– Приготовиться к бою, – скомандовал ротный. – Без команды не стрелять, подпустить как можно ближе.

Вот уже видны лица фашистов, слышно их улюлюканье. Осталось метров двести – сто пятьдесят, немцы ускорили шаг. В этот момент прозвучала команда:

– Залпом, пли!

Мгновенно заговорили пулеметы, автоматы, винтовки. Один за другим падали немецкие солдаты. Но тут же, как из-под земли, вырастали новые цепи гитлеровцев. На плацдарм наступало не меньше батальона. Положение становилось критическим. Уже многие морские пехотинцы полегли на израненной снарядами земле.

...Высота... И падают солдаты –

Руки врозь – в колючее жнивье,

Оставляя детям, как награду,

Светлое призвание свое.

Надо было отводить людей. Командир роты отдал все необходимые распоряжения. Припав к пулеметам, Алексей Афанасьев и его боевой друг москвич Гриша Горшков стали прикрывать атаку. Гитлеровцы с исступленной яростью продолжали наступать. Вот уже и Горшкова скосила автоматная очередь. Старшина отбивался один, пока не почувствовал страшный удар в левый бок. Перед глазами все поплыло, он потерял сознание. Не помнит, как очутился внизу на потухшем костре. Сквозь возвращавшееся соз­нание Алексей слышал, как подошли немцы. Один из них тронул его прикладом: «Рус капут». И стало все тихо.

С наступлением темноты Афанасьев пополз в камыши, стал пробираться к своим. Его подобрали, отправили в гос­питаль. Правительство оценило ратный труд солдата: к его пяти медалям прибавился орден Красной Звезды.

Потом был 3-й Белорусский фронт, овладение Кенигсбергом. Май 45-го застал стрелковую дивизию, в которую была переформирована морс­кая бригада, в Лиепае. Затих грохот боя, и гвардейцы впервые надели чехлы на жерла орудий. Но до 1947 года продолжал службу наш земляк. Закончил ее в звании старшего техника-лейтенанта.

Работает Алексей Кириллович мас­тером производственного обучения в СГПТУ-5, воспитывает молодых речников. Живет в уютной благоустроенной квартире. И нет скуки в его доме: то сын, то дочери, то внуки в гостях. То просто знакомые, друзья, которых у ветерана войны и труда не перечесть.

Он часто выступает перед моло­дежью. Нелегкая это работа – вспоминать о войне: и руки дрожат, и скупая мужская слеза скатывается по щеке.

Но фронтовик отзывается на каждое приглашение. Для него просьба ребят рассказать о великой битве все равно, что приказ. Хочется Алексею Кирилловичу, чтобы прошлое его поколения осталось с ними, молодыми, навсегда.

19 января 1985 года