Семейная история потомка чистопольских купцов

В ее домашнем архиве хранится немало старинных фотографий, сделанных в дореволюционных ателье Кириллова, Софонова и Вепрейского в Чистополе, Бебина – в Казани. Дело в том, что прапрадеды Татьяны Федоровой – выходцы из торгово-предпринимательской среды нашего города: купец Петр Дмитриевич Дмитриев и почетный гражданин города, гласный Городской Думы Николай Герасимович Купцов.

Поиски родственных корней привели нашу героиню в Чистополь, в Музей истории города. Мы с радостью взялись помочь ей в этом непростом деле. Оказалось, что на долю ее родных выпало немало испытаний и трагических потрясений. Их судьбы запросто могли бы лечь в основу какого-нибудь детективного фильма с лихо закрученным и непредсказуемым сюжетом, полным семейных тайн и сердечных переживаний.

Когда исследовательская работа осталась позади, и ответы на многие вопросы были получены, пазлы семейных воспоминаний, наконец, сложились в единый рассказ, которым Татьяна Николаевна поделилась с чистопольцами.

Все началось с изучения старых семейных фотографий

В один день лета 1982 года я ехала в город Муром навестить бабушку и дедушку. К перрону г. Ковров тепловоз тащил десяток старых плацкартных вагонов пятидесятых годов. А в лобовом стекле кабины показался машинист тепловоза, дядя Лева, младший брат моей мамы. Помощником у него был бабушкин сосед Сашка Булкин, которого я знала с детства. Дядя Лева, высокий, стройный белокурый красавец, да еще и в яркой рубашке брусничного цвета, был виден издалека. Через четыре часа, останавливаясь на каждом полустанке (поезд собирал и развозил рабочих), прибыли в Муром.

Дом Николая Георгиевича и Валентины Александровны Репиных был недалеко от вокзала, и я пошла пешком. В детстве моя семья каждое лето приезжала в Муром. Я помню, в комнате стоял большой черный телефон, по которому деда вызывали на работу. На пенсии он завел пасеку возле деревни Сонино. Там же на рельсах стояли два настоящих паровоза «на случай войны». Участок «на этот самый случай» был не электрифицирован, и дед, как бывший железнодорожник, приглядывал за техникой.

Маленькая комната гостиной была набита мебелью: комод, фикус, приемник на столике, ножная с ажурной тумбой швейная машина фирмы «Зингер», диван, телевизор – все расставлено по периметру. Под трансформатором лежала книга «И.В. Сталин» (этот раритет сейчас хранится у меня). Посреди комнаты – стол, вокруг которого можно пройти только бочком, а собиралась за ним вся семья. В гости приходили родители папы – бабушка Настя и дед Федор. Умещались даже бабушка и дедушка со стороны папы. В праздники на столе обычно стояли закуски и обязательно водка в графинчике с узким длинным горлышком. А какие песни пели!

Среди мебели своим массивом выделялась шикарная горка – мощная резная тумба темного дерева. Верхняя ее часть представляла собой стеклянную витрину. На полках стояли праздничная посуда и несколько семейных фотографий. В нижнем шкафу хранились книги, попадались даже с буквой «ъ». Между книгами хранился сверток со старыми фотографиями. Когда я достала его, бабушка присела возле меня и начала рассказывать о людях, которые смотрели на меня с пожелтевших карточек.

Какая же я была молодая и глупая! Почему я не расспросила ее более подробно и не записала имена и даты! Мне казалось, еще будет время, а его совсем не осталось. Через полтора года я родила дочь, и моя жизнь закрутилась еще круче.

После смерти бабушки сверток оказался у моей мамы. Я никогда не забывала об этих фотографиях, буквально грезила ими. Теперь они хранятся у меня…

Петечка

Одного из моих прапрадедов звали Петром. В домашних беседах бабушка всегда ласково называла его Петечкой. Тайна его рождения и смерти до недавнего времени была надежно скрыта, словно, за семью печатями. Никто из родственников не знал ни его фамилии, ни его отчества, будто специальным ластиком кто-то старательно стер у всех память об этом человеке. О его жизни было известно немного. По рассказам бабушки, Петечка жил в Чистополе, состоял в купеческом звании и держал при доме магазин.

При помощи сотрудников Чистопольского музея-заповедника удалось выяснить его полное имя – Петр Дмитриевич Дмитриев. Информация о нем имеется в Книге Памяти Республики Татарстан. Его, как бывшего торговца церковной утварью, арестовали по «делу церковников», гремевшему на всю Татарию в 1931 году.

Вместе с прапрадедом в процессе участвовали 77 человек. Среди них директор Чистопольского краеведческого музея Александр Константинович Булич, выпускник Императорского Казанского университета и убежденный атеист. Сын товарища министра торговли царского правительства – Василий Сергеевич Прилежаев. Освобожденный из тюрьмы в 1924 году с ограничением проживания ссыльный «минусник» поселился в Чистополе, где был пострижен в мантию с именем Сергий.

Настоятельница монастыря Анесинской пустыни Московской губернии бывшая помещица Чистопольского уезда Ольга Георгиевна Ермолова, ее родная сестра Клавдия Георгиев­на Ермолова, настоятельница Ромодановского монастыря. Монахини Успенского женского монастыря: Мария Макарова, Анна Миронова, сестры Екатерина и Евдокия Сусловы, Варвара Серова, Васса Обрядина и другие. Странствующие юродивые Платон Васильев (Платонушка), Федор Юлымов (Феденька), Дмитрий Обрядин (Митенька). Представители духовенства Василий Ильич Рождественский, священник кладбищенской церкви, Александр Ефимович Вознесенский, священник при церкви села Остолопово. Бывшие купцы и участники белого движения братья Александр и Василий Маклаковы, Елизавета Безчастнова, Александр Вязьмин, Иван Рябинин, Евдокия Юзеева и многие другие.

Вся эта пестрая и разношерстная публика была объединена в контрреволюционную организацию церковников под заголовком «Дело №558». Их судьбы были предоставлены на рассмотрение Судебной тройки и в большинстве своем сложились трагично.

Из обвинительного заключения:

«№59. Дмитриев Петр Дмитриевич, 74 года, уроженец и житель гор. Чистополя. Русский. Грамотный. Имел торговлю свечами, иконами и другими церковными принадлежностями. Вплоть до 1929 года облагался налогом из расчета оборота 6000 руб. Лишен прав, не судился. Родственников в РККА и иждивенцев не имеет. Обвиняется в том, что, являясь  членом церковного совета Спасского собора, принимал активное участие в волнениях при передаче Спасской церкви обновленцам и распространял антиколхозные слухи».

Прапрадед был осужден тройкой при ПП ОГПУ Татарской АССР по 58 статье, п. 11. Приговорен к высшей мере наказания с конфискацией имущества. Расстрелян 9 июля 1931 года. Реабилитирован в июле 1989 года.

Юлия Гаврилова, научный сотрудник Музея истории города