Воспоминания о том, как чистопольцы узнали о начале Великой Отечественной войны

Такою все дышало тишиной,

Что вся земля еще спала, казалось.

Кто знал, что между миром и войной

Всего каких-то пять минут осталось!

Степан Щипачев

22 июня… Кровавый рассвет… Война...

У немецких солдат, переправлявшихся в 3 часа 15 минут утра через Неман в направлении нашей западной границы, позади была покоренная Польша, капитулировавшая Франция. У вермахта на счету – пол Европы, завоеванной молниеносно.

Никто из чистопольцев еще не знал, что на нашу страну двинулась страшная машина разрушения и смерти. Многие горожане проводили выходной на природе.

День был воскресный. Весь пронизанный золотом солнца, благословенный соловьиный июнь. В тихой, на диво прозрачной воде тонуло отражение зеленых камских берегов. Казалось, весь город покинул жаркие улицы и с утра перебрался под тень вековых деревьев в пристанской лес. То тут, то там проплывали песни, слышался звон волейбольных мячей, всплеск байдарочных весел, раздавались радостные голоса купающихся. Здесь отдыхали и работники райкома партии со своими семьями.

В своих мемуарах «Как это было» бывший заведующий отделом пропаганды и агитации райкома Николай Петрович Шильников пишет: «Я почему-то задержался и в 12 часов, повязывая галстук, вдруг услышал из репродуктора голос Левитана — передавали правительственное сообщение. Выступал Молотов: «В ночь на 22 июня 1941 года немецко-фашистские войска напали на нашу Родину, бомбили города Киев, Минск»...

Я поспешил в лес, быстро разыскал секретарей райкома и с волнением рассказал о сообщении. Вскоре все были на своих местах. Незамедлительно явились руководители предприятий и учреждений, перед которыми была поставлена задача – мобилизовать все силы и средства на оборону страны.

В тот же день состоялось собрание партактива. А в шесть часов вечера в парке культуры и отдыха был организован митинг трудящихся города, он был многолюдным. На митинге выступил секретарь райкома партии К.А. Воробьев и председатель райис­полкома П.Ф. Саксин, говорили о задачах военного времени, стоящих перед населением города. Многие тут же изъявляли желание идти добровольцами на фронт.

В первые же дни войны были мобилизованы сотрудники аппарата райкома: Евсеев, Буторин, Валиуллин, Холоденин. В Чистополь начали прибывать эвакуи­рованные из Эстонии, Москвы и других мест, в числе которых были известные советские писатели и артисты. Мы встречали первые пароходы с эвакуи­рованными, помогали им размещаться.

Военная обстановка давала о себе знать, каждодневно производилась мобилизация в ряды Красной Армии. Переполненные пароходы отправлялись вниз по Каме до Казани. Редели ряды крестьянства, становилось все труднее с рабочей силой в колхозах, на предприя­тиях и в учреждениях...»

А в августе получил повестку из облвоенкомата и сам Н.П. Шильников. Вплоть до апреля 1946 года служил он в одном из запасных стрелковых соединений, которые согласно мобплану были созданы как система массовой боевой и политической подготовки резервов рядового и сержантского состава для пополнения действующей армии. Их значение в Великой Отечест­венной войне было чрезвычайно велико.

Тот страшный, пронизанный гулом идущих высоко над землей бомбардировщиков, дальней канонадой немецкой артиллерии, пропахший сожженным хлебом и кровью июнь сорок первого, навалившись на нашу страну всей тяжес­тью и смертельным ужасом войны, толкнул людей друг к другу, сплотил, спрессовал, сое­динил перед лицом всеобщей грядущей беды в несокрушимый монолит весь народ. И это всенародное единение помогло выстоять, стиснув зубы, перенести боль, не дрогнуть, не отступить.

С первых же тревожных дней действующую армию пополнили сотни тысяч мобилизованных граждан. В этот поток ощутимый ручеек вливался из нашего города и района: 17 тысяч наших земляков пошли защищать свою Родину, свой отчий дом. В военкомат было подано 3500 заявлений от добровольцев с просьбой послать на фронт.

Каждый день на пристань приходили провожающие. До смертного своего часа не забудут они тяжкие минуты расставания: пароход, накренившийся в сторону берега, и руки, руки, тянущиеся к своим дорогим, любимым, которых, может, и видели-то в последний раз. Какой стон стоял! Кто-то плакал, кто-то плясал, кто-то кричал дико, тоскливо.

Ушедших воевать заменили женщины, подростки, старики: встали к станку, сели на трактор, впряглись в плуг.

Огромный объем неотложных дел навалился на город. В глубокий и надежный тыл стали приезжать эвакуированные из Прибалтики, западных райо­нов Белоруссии и Украины. В Чистополь были перебазированы Второй Московский часовой завод, Киевская трикотажная и Гомельская галантерейная фабрики, Сталинградский и Калачинский судоремонтные предприятия, 18-й запасной авиаполк, было развернуто три военных госпиталя.

Предстояло в кратчайшие сроки подобрать здания для их размещения, помочь укомплектовать кадры, решить жилищные проблемы. Какого колоссального напряжения и титанического труда всего населения потребовало решение этих неимоверно трудных задач, но город с ними справился.

Грозовой 41-й резко изменил прежний уклад жизни чистопольцев. Работа во всех трудовых коллективах была перестроена на военный лад. Часовой завод наряду с мирной продукцией стал выпускать «часы, после боя которых враги никогда не встают».

Продолжая ремонтировать флот, судоремонтный завод, в числе других предприятий Камского бассейна, получил задание изготовлять фугасные авиабомбы, осколочные снаряды, ручные гранаты.

По 12-14 часов, а то и сутками не выходили люди из цехов. По две нормы давали за смену за себя и заводских солдат заменившие их ветераны, матери, жены, младшие братья и сестры, дети. Появились фронтовые бригады. И старое поколение, и молодежь горели желанием сделать как можно больше, приблизить час расплаты над лютым врагом. К этому призывал и лозунг: «Все для фронта, все для победы!»

На ратные подвиги позвала страна и речников. Флот принял на себя резко возросшие грузовые и пассажирские перевозки. Часть судов была переоборудована под санитарно-транспортные и вошла в состав Вооруженных Сил.

Совершая огненные рейсы на Волгу, экипажи судов возили военную технику, боеприпасы к фронтовой полосе, вывозили раненых из самого пекла боев за Сталинград, брали на борт по тысяче человек вместо четырехсот. Приходилось нарушать норму, но иначе было нельзя – обстановка требовала экстренных мер.

Трудна была доля женщин в тылу. Сколько работы переделали их неутомимые руки! После многочасовой рабочей смены, чаще по ночам, они вязали, шили, собирали посылки. И шли на фронт подарки: рукавицы, носки, варежки, свитера, шапки. И табачок, конечно. Неважно, что адрес был у всех один: «На фронт, солдату», важно, что все равно попадут они бойцу, согреют его в стужу.

А сколько боли вынесли сердца матерей! В какие берега можно собрать их слезы? Но они хорошо понимали: как бы ни было трудно в тылу, на долю фронтовиков приходилось самое тяжкое: месяцами быть под ветром и дождем, в промерзших окопах без крыши над головой, постоянно лицом к лицу с противником. И они поднимались, и шли на врага, перешагивая черту между жизнью и смертью, каждую секунду ожидая свою пулю или осколок, каждый шаг делая, как последний на этой земле. И такими шагами советские вои­ны прошли от Сталинграда через Курскую дугу, Днепр, Карпаты, Вислу, Одер и пришли в Берлин.

Мог ли кто в июне 41-го предположить, что впереди — 1418 дней и ночей немыслимых страданий, бесчисленных жертв, массового героизма на фронте и в тылу.

Более 27 миллионов погибших и около 3 миллионов пропавших без вес­ти – жертвы, принесенные на алтарь Победы. Но они не умаляют исторического значения солдатского подвига и героических усилий всего народа в битве с фашизмом. Вот почему мы сегодня говорим, что героизм фронтовиков и героизм тружеников тыла слились в единый подвиг, который увенчала Победа. Великая Победа великого народа в небывалой, кровавой и трудной войне.

Очерк из книги Л. Щенниковой  «Прикоснись сердцем к подвигу»