Нашей истории строки
Льву Харитоновичу Мизандронцеву – 115
В нашей газете уже публиковались материалы об известном художнике, писателе и поэте Льве Мизандронцеве. Сегодня о нем на страницах газеты рассказывает человек, близко его знавший, друг семьи Льва Харитоновича - чистополец Анвер Шарафутдинов.
Лев Харитонович Мизандронцев родился 16 сентября (3 сентября) 1901 года в городе Астрахани.
По воспоминаниям Льва Харитоновича, его предки переехали в Астрахань во времена гонения армян. Отец - Харитон Ефремович, был фармацевтом и имел в Астрахани аптеки. Мать - Ксения Христофоровна - домохозяйка. Кроме Льва Харитоновича в семье Мизандронцевых были сестра Катя и брат Николай. В 1917 году с отличием окончил гимназию, очень успешно сдал вступительные экзамены в Московский университет имени Ломоносова на механико-математический факультет по специальности астрономия. После его окончания и службы в Красной Армии поступил в ВХУТЕМАС, где познакомился с Галиной Викторовной Василевской, вскоре ставшей его женой.
В 1925 году родился сын Федор Львович. Проживали они в городе Мытищи Московской области, в небольшой комнатке. В Москве Лев Мизандронцев работал в издательстве «Московский рабочий», Доме имени Крупской на канцелярских должностях. А с 1931 года перешел на литературную работу, состоял во Всесоюзном обществе драматических писателей и композиторов. Имел печатные издания - произведения эстрадного жанра, пьесы, шедшие в театрах.
Из воспоминаний Льва Харитоновича мне стало известно, что они вместе с Николаем Михайловичем Цертелевым весной 1935 года были организаторами Ижевского русского драматического театра. Лев Харитонович работал заведующим литературной частью.
Осенью 1935 года шли репетиции пьесы Льва Харитоновича «Стена плача» в Москве, в Государственном Еврейском театре, художественным руководителем которого был великий актер и режиссер Соломон Михоэлс. Эскизы декораций, занавеса и костюмов к спектаклю выполнил художник Анатолий Гусятинский.
11 ноября 1935 года с огромным успехом состоялась премьера спектакля. На спектакле присутствовала супруга Галина Викторовна. По окончании спектакля долго не стихали овации, зрители настойчиво вызывали на сцену художественного руководителя, режиссера-постановщика, художника и автора пьесы. Все выходили на сцену, низко кланялись зрителям, но Лев Мизандронцев не появлялся. Официально прозвучала версия - болезнь автора. А на самом деле автор пьесы Лев Харитонович Мизандронцев был арестован у себя на квартире в ночь с 4 на 5 ноября 1935 года и находился в застенках Бутырской тюрьмы.
Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 31 января 1936 года был осужден по статье 58-10 УК РСФСР. В итоге разбирательств получил два года ссылки в город Омск, где работал в областном театре заведующим литературной частью, а по окончании срока ссылки был арестован 28 августа 1937 года. 16 сентября 1937 года приговорен тройкой при УНКВД по Омской области по ст. 58-10 УК РСФСР к десяти годам исправительно-трудовых работ (реабилитировали 12 мая 1960 года Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РСФСР за отсутствием состава преступления).
Наступил 1941 год. Началась Великая Отечественная война - большое горе народа. Приходилось участвовать в работах по защите Москвы.
Единственный друг семьи - писательница Лолахан Сайфуллина (псевдоним) - вписала в эвакуационный список жену Мизандронцева Галину Викторовну. В результате они вместе с писателями, поэтами, артистами оказались в Чистополе.
В сентябре 1947 года закончился срок пребывания в лагерях у Льва Харитоновича. В Москве от своего давнего приятеля, поэта, узнал, что жена вместе с сыном должны быть в Татарии по программе эвакуации писательских семей в начале войны.
В Чистополе с большим трудом ему удалось устроиться художником в ремесленное училище, затем в добровольное пожарное общество, где он проработал до выхода на пенсию (1961 год).
В начале шестидесятых годов Лев Харитонович начал заниматься со школьниками и готовить к поступлению в университеты и институты. Всего подготовил более шестидесяти человек, в том числе и меня. В 1970 году я успешно сдал вступительные экзамены в Казанский инженерно-строительный институт и в 1975 году успешно его закончил.
Память у Льва Мизандронцева была удивительная. Он читал наизусть стихи Эдгара По, Николая Гумилева (самый любимый автор), Валерия Брюсова, Александра Блока, Сергея Есенина и других.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ..
КОНИ
- Племенные, пламенные кони,
пейте всласть свирепую струю.
Я гонял вас в буйные погони,
разъярял в неистовом бою.
Рвутся кони под уколом шпоры,
бьют копытом камни и кусты,
сотрясая недра и просторы,
над мостами распластав хвосты.
Мчать, сверкать насечкой берберийской,
взвихривать нетоптанный песок,
ринуться в наскок кавалерийский,
шашкою крестя наискосок!
Опьянило вас, о, бега боги,
буйство необузданных страстей.
Крутовыйны вы и звонконоги,
кованые кони всех мастей...
Но не все я масти приколдую,
и готов я кости прозакласть
за три масти: искристо-гнедую,
лунную и вороную масть.
Не в строю рысистых кавалерий
конь гнедой мне нужен под уздой,
но чтоб ширь густоковыльных прерий
взбороздить невзнузданной ездой,
чтобы рвал он телом мускулистым
леденящий и слепящий шквал,
чтобы ветер взвизгами и свистом
гнал его в распахнутый провал,
чтоб с напора, с разворота, сходу,
без подпруг, без сбруи и убранств
конь гнедой рванул меня в свободу
вихрем взбаламученных пространств.
Ну, а черный конь монументален,
жгучие глаза его грозны,
отливает блеск его подпалин
серебром лебяжьей белизны.
Он шипами жаркими подкован,
чепраком всклокоченным покрыт,
сизым лоском он отлакирован
от косматой гривы до копыт.
И бесшумно, точно тень вампира,
понесет меня мой черный конь...
Ночь течет, и где-то в безднах мира
синеватый вихрится огонь.
Вот прыжок над каменистой кручей,
над речной излучиной прыжок,
и огонь, что взвихрен в тьме дремучей,
душу мне измучил и прожег.
Черный конь мне нужен чрезвычайно!
Он - стремленье, зрение и слух.
Скоро жгуче-сладостная тайна
утолит мой ненасытный дух!
И светлей, чем отрок непорочный,
белый конь - конь славы и побед:
весь он лунно-мраморно - молочный,
весь он - вознесенье и рассвет.
Он белее лебедей и лилий,
горделивей кедра и орла.
Белизною ангельских воскрылий
озарен наклон его чела.
И, внимая зову горнов звонких,
над врагами, рухнувшими ниц,
бронзово-литые амазонки
вздыбливают белых кобылиц.
И, повергнув троны и кумиры,
на конях белей сарматских зим,
в изумрудных лаврах триумвиры
триумфальным шагом входят в Рим.
Я жалел, бывало, что когда-то
не рванул изгрызанных удил
и с размаха в сердце супостата
боевым клинком не угодил.
Что ж, пускай!.. Не в счет удар отбитый...
Сбит я в пыль, но не окончен бой,
и мой бог от синего зенита
светит мне звездою голубой.
Пусть за мной крадется враг по следу,
пусть авгуры смерть пророчат мне,
но с победой все равно я въеду
в светлый Рим на белом скакуне!
Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа
Подписывайтесь на наш Telegram-канал «Чистополь-информ»
Нет комментариев