Из книги Лены Щенниковой о Герое-чистопольце Александре Кулясове

Над селом стоит предутренняя теплынь и тишь. Саша прислушивается, как просыпается земля, освобождаясь от сна туманов и ночных тревог. Дымка радостно повизгивает у его ног.

«Ну, идем», – говорит он четвероногому другу и толкает калитку.

Извилистой лентой убегает в зеленый бархат полей деревенская тропинка. Мальчишка шагает по ней весело. Добрые взгляды сельчан провожают его: «Подрос у Кулясовых помощник. Ишь, ладный какой».

«Закрою глаза, и Саша передо мной живой. Русый, круглолицый, стройный, широкоплечий, глаза большие, на подбородке чуть заметная ямочка... Не курил, не жадничал, очень любил песни, шутку, сам умно острил. О страшно пережитом в бою рассказывал с большим юмором, и все хохотал над своей оплошностью. Вот так, под общий хохот, умел сглаживать горечь утраченной победы».

Анна Петровна отложила письмо однополчанина брата, прикрыла глаза, но мягкое покачивание вагона не навевало сон. Слишком велико было волнение, чтобы могла она уснуть. Она знала, что в том далеком белорусском селе, где захоронен Саша, и куда они ехали теперь с мужем, чтобы поклониться могиле, увезти с нее горсть земли на родину, ребята спросят: «Расскажите, каким он был, Александр Петрович Кулясов?» И ее вдруг пронзила мысль о том, что все, нерасторжимо сплетаясь, существует в ней, что никакие годы не могут заставить забыть войну, гибель брата, что самые мирные подробности бытия будут высекать искры воспоминаний.

Каким был Саша? С детства не любил лжи, несправедливости. Среди сверстников выделялся смелостью, находчивостью, никогда не оставлял товарища в беде.

Учился юноша хорошо. Первые навыки в учебе привил сыну отец Петр Федорович. Он окончил три класса церковно-приходской школы, слыл на селе по тем временам человеком грамотным и детей хотел видеть образованными. Его семейная педагогика была проста, как правило сложения: любовь к труду плюс честность плюс доброта. Все дети, а было их у Кулясовых четверо, переняли эту отцовскую науку трудолюбия и человеколюбия.

Был Александр старшим ребенком в семье и уже с двенадцати лет помогал родителям: работал летом помощником тракториста. Его привыкли видеть по утрам шагающим в поле вместе с любимой собакой. Но однажды он вернулся с поля без нее. Дымка приползла домой лишь в сумерках вся обгорелая. Какие-то хулиганы подожгли ее. Как горько плакал парнишка от жалости и бессилия облегчить страдания животного, как заботливо выхаживал преданного друга вместе с сестренками: осторожно перевязывал, поил молоком. И выходил. Но с тех пор возненавидел людскую жестокость во всех ее проявлениях.

А как ловко играл подросток в городки и лапту. Вечерами на деревенской улице долго слышался его звонкий смех. И хотя вставать на работу надо было рано, двенадцатилетний механизатор не лишал себя детских радостей. Да и скучно было всем без заводилы.

Когда же кончались летние каникулы, и шумная детвора заполняла школьные классы, Александр Кулясов с головой уходил в учебу и общественные дела. Школьную газету редактировал он, старшим пионервожатым первого в Малом Толкише колхозного пионерлагеря был избран он.

Характер у парня был такой – общительный. Ему с людьми было радостно. Может, это и определило выбор профессии. После семилетки поступил юноша учиться на педрабфак в Чистополе, через год перешел на одногодичные курсы учителей начальных классов.

Первые свои уроки Александр Кулясов провел в школе Верхнеуслонс­кого района, затем в селе Русские Сарсазы – Чистопольского.

В 1940 году молодой учитель был призван на службу в Красную Армию. Его направили в Вольское пехотное училище. Прямо с порога училища и шагнул офицер в пекло сражений Великой Отечественной.

И снова перед глазами Анны Петровны поплыли строчки из письма фронтового друга брата Филиппа Петровича Гожева: «Встретились мы в марте 1943 года на курсах комба­тов, были в одном взводе. Вместе в конце июля приплыли пароходом в Саратов в резерв главного командования, а в первых числах августа нас перебросили в резерв Брянского фронта, затем в резерв 11-й армии. В ноябре прибыли в 1086-й стрелковый полк уже на должности командиров: я – первого батальона, Саша – второго. И началась наша фронтовая жизнь – из боя в бой... В бою нам встречаться не приходилось: у него свой батальон, у меня свой и своя задача. Разговор изредка вели по телефону или по рации. А вот с апреля по 24 июня 1944 года, когда нас вывели из боя, стояли в лесу рядом и виделись ежедневно...»

Это были наступательные бои в Белоруссии. Враг пытался приостановить стремительное продвижение советских войск. На отдельных участках противник сосредото­чил большое количество техники. Здесь шли особенно жестокие сражения.

Полк, одним из батальонов которого командовал капитан Кулясов, был причислен к Брянской стрелковой дивизии, входившей в состав войск 2-го Белорусского фронта. Весной 1944 года части дивизии располагались вблизи города Рогачева, а полк, захватив плацдарм на западном берегу реки Друть – правого притока Днепра, закрепился там и мужественно отстаивал его. Враг непрерывно атаковал занятые нашими бойцами рубежи, но всякий раз, встретив упорное сопротивление, с большими потерями откатывался назад. Тогда фашисты решили ввести в сражение крупные силы. Это было 2 марта.

Не успела вечерняя мгла окутать землю, как раскатисто ударила вражеская артиллерия. Сквозь пелену дыма и гари на занятые полком позиции двинулось 25 немецких танков в сопровождении пехотных батальонов.

Командир дивизии дал полку разрешение отойти на восточный берег Друти, в район сосредоточения наших войск, откуда должен был начаться новый этап наступления.

Но отступать было уже поздно. Враг мог расчленить оборону стоявших на этом участке советских подразделений и сбросить их в реку. Оставалось одно – вступить в сражение с превосходящими силами противника.

Батальон Кулясова находился в авангарде полка и принял на себя основной удар гитлеровцев. Пробираясь по узким, наполовину засыпанным землею и гильзами траншеям, командир старался быть спокойным, шутил.

Комбата любили. Он обладал удивительной силой убеждения. Как бы проникал в душу каждого. И офицером слыл волевым: бесстрашно шел навстречу опаснос­ти, первым был в цепочке солдат, принимавших бой. Вот и сейчас, перед самым сражением, Кулясов подбадривал воинов:

– Главное, держаться, не пропустить через нашу оборону ни одного фашистского танка.

– И мышь не проскочит, и воробей не пролетит, товарищ капитан!

– Вот теперь вижу, драться готовы, – смеясь, отвечал острякам комбат.

Голоса потонули в грохоте близкого разрыва – стальные чудовища приближались к траншеям, а за ними двигалась сплошная стена автоматчиков.

– Отсечь пехоту от танков! – скомандовал Кулясов. Сам он бросился к противотанковой батарее. Вместе с ее командиром стал руководить отражением танковой атаки. Заговорили пушки, застрочили пулеметы, открыли огонь по наступавшим фашистам автоматчики.

А вскоре из-за реки ударила пришедшая на помощь полку артиллерия из резерва армии. Атака немцев захлебнулась. Враг, оставив на поле боя горящие «тигры», сотни убитых, вынужден был прекратить наступление.

Весть о героизме бойцов второго батальона, ни на шаг не отступивших от своих позиций, быстро разнеслась по всей армии. Высоко оценил их действия командую­щий армией генерал-полковник Горбатов.

– Успех боя решают не только храбрость и выносливость бойцов, их хорошая подготовка, отличная боевая техника, но и умение командира быстро принимать решения, правильно организовывать взаимодействие людей, своевременно разгадывать замысел врага и опережать его в действиях. Учитесь этому у капитана Кулясова, – говорил впоследствии командарм офицерам других частей на тактических занятиях.

На реке Друть Брянская дивизия стояла до начала Белорусской операции. Прорыв вражеского фронта на этом участке был намечен на 24 июня. Ранним утром по обороне противника ударили орудия всех калибров. Казалось, в огне, грохоте, дыме небо обрушилось, земля разверзлась. Два часа длилась артиллерийская подготовка. Вслед за этим двинулись вперед наши части.

Стремясь задержать наступление советских войск, враг организовал сильный заслон у деревни Озераны. Успев возвести сильные укреп­ления, гитлеровцы считали себя в полной безопасности. Вокруг населенного пункта тянулись ряды проволочных заграждений, минные поля. В самой деревне находилось несколько артиллерийских орудий. Подступы к ней простреливались из пулеметов.

Сбить заслон фашистов и расчистить путь для продвижения войск поручили стрелковому батальону Кулясова. Действовать надо было решительно. Только это могло обеспечить успех. Посланная вперед саперная рота проделала проходы в минных полях и проволочных «заборах». Через эти проходы и ворвался батальон в расположение противника, с ходу вступил в жаркую схватку с фашистами. В амбразуры пулеметных гнезд полетели гранаты.

Гитлеровцы не выдержали натиска, начали отступать. Кулясов был впереди, увлекая за собой бойцов в стремительную атаку. Уничтожив сотни немецких солдат и офицеров, батальон овладел траншеями первой линии обороны противника, захватил десять орудий, несколько тягачей. А вскоре по освобожденному пути уже двигались части дивизии.

Немцы опомнились быстро. Они предприняли яростную контратаку, стремясь смять батальон до подхода основных сил. Цепь вражеской пехоты в сопровождении двух самоходных пушек двинулась на занятые нашими бойцами позиции. И опять выручило мастерство молодого офицера-коммуниста, быстрая оценка обстановки.

— Повернуть орудия и стрелять по фашистской нечисти! — скомандовал комбат и сам встал у одной из трофейных пушек. Меткие снаряды заставили «фердинанды» замолчать. Враг не выдержал, атака была сорвана.

… Мерно постукивали колеса вагона. Уснуть так и не удавалось. Анна Петровна дочитала последние строки письма однополчанина брата: «И вот роковой день 25 июня 1944 года. На опушке леса перед деревней Фалевичи у танка «Т-34» осколком разорвавшегося снаряда Саша был убит».

Продолжая преследовать немцев, батальон втянулся в лежащий впереди лес. Брешь во вражеской обороне была пробита, и в этот коридор устремились главные силы дивизии. Преодолев целую полосу боев, части вышли из леса, штурмом овладели последней линией укреплений противника. И тотчас же Кулясов получил приказ — охватить с юга мощный узел сопротивления фашистов село Большая Крушиновка.

Предусмотрели, казалось, все до мелочей, но боевая обстановка полна неожиданностей. Только рванулись вперед, как тут же попали под фланговый удар посланной для подкрепления сильной группировки противника. Прямой вражеский огонь отовсюду: спереди, сбоку, сверху, сзади. Гитлеровские солдаты, оборонявшие этот рубеж, дрались с отчаянием обреченных.

Молниеносная вспышка выстрела. Безжизненно замерла «тридцатьчетверка». Капитан Кулясов, только что командовавший боем, был сражен наповал.

На самом взлете песня не допета.

Сгорела жизнь.

Но Родина жива...

Из рук в боях погибших на Победу

Уже принять готовились права.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года Александр Петрович Кулясов посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Саша мечтал воспитывать девчонок и мальчишек, умных, добрых, смелых. Только на один миг успел он испытать светлое учительское волнение. Но в грозный час Отчизна позвала его. И юношеская мечта свелась к одной, главной — победить и вернуться. Он победил, но не вернулся. Александр Кулясов навсегда остался лежать там, где с оружием в руках принял смерть. Победным флагом в освобожденной Белоруссии салютовали за него однополчане.

Памятник на братской могиле в деревне Озераны Гомельской области, обелиск на родине героя в Малом Толкише, барельеф на Аллее Героев и улица имени Александра Кулясова в Чистополе, имя нашего земляка на белой мраморной плите, установленной в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны, — так человеческая благодарная память, любовь людская противостоят забвению подвига.

23 марта 1985 года.