Чистопольцам рассказали «с кем воевал «отец народов»» (политический террор)

Колониально-лагерная страна, которая поначалу именовалась «Сов­депией», обязана своим появлением большевистскому режиму, установившему террор универсальным средством для достижения утопических целей. Н.Бухарин, один из знаковых коммунистических вождей, писал: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная с расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». И вожди реализовали насилие на практике с первых дней своего захвата власти в стране, образовав 20 декабря 1917 года комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), обозначив ее «карающим мечом революции». И она получила с первых дней своего существования право внесудебного рассмотрения дел за так называемые «контр­революционные прес­тупления».

И политика внесудебных расправ привела к тому, что жизнь и свобода человека перестали зависеть от его конкретных дел и помыслов. Повсеместно, где распространялась власть большевиков, людей обрекали на страдания и смерть лишь потому, что они в силу своего происхождения, профессии, политических убеждений, родственных связей попадали в одну из особых категорий, обозначенных вождями ВКП(б) как «враги народа», «потенциальный контрреволюционный элемент», «член ­семьи классового врага». И правовые понятия «вина» и «презумпция невиновности» потеряли свое юридическое значение и смысл.

С первых дней советской власти Лениным было заявлено: «…Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев, сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города». Это было заявлено до так называемого «красного террора», объявленного Советом народных комиссаров 5 сентября 1918 года с призывом расстреливать любого, у кого были родственники, принадлежавшие к белогвардейским организациям. Террор большевиков по отношению к политическим оппонентам имел целью унич­тожить всякую возможность инакомыслия.

Руководитель советских профсоюзов М.Томский заявлял: «В обстановке диктатуры пролетариата может быть и две, и три, и четыре партии, но только при одном условии: одна партия будет у власти (разумеет­ся, большевистская), а все остальные - в тюрьме». Тюремная ностальгия звучала и на ХV съезде ВКП(б), где глава правительства А.Рыков откровенно заявил: «Я думаю, что нельзя ручаться за то, что население тюрем не придется в ближайшее время несколько увеличить». Ко времени этого заявления объектом политических репрессий стали свои однопартийцы, соратники и большевики по революционной борьбе и внесудебным расправам. Арест, тюрьма и концлагерь стали радикальными аргументами политических споров. Позже А.Рыков тоже был расстрелян, а М.Томский в преддверии ареста покончил с собой, избежав пыток и унизительного судебного спектакля. Сталин любил такие забавы, особенно по отношению к своим вчерашним коллегам по партии и власти.

10 июля 1934 года вместо аббревиа­туры ОГПУ постановлением ЦИКа СССР был образован НКВД СССР, куда вошло ОГПУ, переименованное в ГУГБ. И в ведение наркомата передавались все места лишения свободы и главное управление исправительно-трудовых лагерей, получивших обозначение ГУЛАГ, ставшие зловещим символом жизни на грани смерти, символом беззакония и каторжного труда. Попадали в ГУЛАГ часто по приговору «Особого совещания» - внесудебного органа при НКВД СССР. Первоначально «Особое совещание» имело право в административном порядке, то есть без суда и следствия, ссылать и высылать в лагерь на срок до пяти лет. Но уже в начале сороковых годов «Особое совещание» обладало правом не только осуждать к 25 годам заключения, но и приговаривать к расстрелу. «Особое совещание» механически рассматривало подчас по 800 дел в день, а порой и 980.

В начале августа 1937 года в местные органы госбезопасности поступила телеграмма, подписанная Сталиным. В ней сообщалось, что «при областных отделах НКВД создаются особые «тройки», разбирающие дела «троцкистов», шпионов и изменников родины. Им предоставлялось право судить «по категории №1», то есть ВМН (высшая мера наказания) и «по категории №2» (до 10 лет тюрьмы). «Спецтройки» состояли из начальника местного управления НКВД, секретаря партийной организации и председателя местного совета, что обеспечивало круговую поруку на местах высших должностных лиц. Рассматривали дела по так называемому «альбомному списку», на каждой странице которого начальник областного управления НКВД писал красным карандашом букву «Р», означавшую расстрел. Потом страницы «альбома» подписывали секретарь обкома и председатель облсовета. Такая процедура внесудебной расправы упрощала репрессивный процесс.

Пик репрессий пришелся на период­ с августа 1937 года по ноябрь 1938-го. Террор нарастал постепенно с 1928 года, усилился после убийства Кирова, но недостаточно, как считал Сталин: «Ягода отстает в своих обязанностях по выявлению «врагов народа» на четыре года». И он был смещен и назначен осенью 1936 года наркомом речного транспорта и там же арестован.

Новый нарком НКВД Н.Ежов 30 июля 1937 года подписал приказ № 00447 о начале массовой репрессивной операции «против остатков враждебных классов». За неполные два года (1937-1938гг.), по официальным данным, был арестован 1 575 259 человек, расстреляны - 681 692 (в этот список не входят расстрельные дела особых отделов РККА и ликвидация лагерного контингента). Нормы подлежащих аресту спускались местным органам НКВД в плановом порядке, и основными жертвами беззаконий являлись простые рабочие, крестьяне и служащие.

Арестованных в регионе Татарстана также судила «тройка» в составе первого секретаря обкома ВКП(б) А.Лепа, второго секретаря обкома Г.Мухаметзянова и замнаркома Тат. НКВД И.Ельшина, так как бывший нарком П.Рудь был отозван в цент­ральный аппарат Лубянки и там расстрелян.

Н.Ежов утвердил во главе «Таттройки» вновь назначенного и утвержденного на бюро обкома наркома НКВД ТАССР А.Алемасова и напутствовал словами: «Население СССР разделено на три категории: заключенные, подследственные и подозреваемые». К этому следует добавить категорию «изъятые из обращения». Эта фраза у Алемасова была наиболее популярной. В начале августа 1937 года первый секретарь обкома и член «тройки» А.Лепа был отозван в Москву и как участник «правотроцкистской националистической контрреволюционной организации в Татарии был арестован и расстрелян. Вместе с ним расстреляли другого члена «тройки» Г.Мухаметзянова, который успел утвердить 213 расстрельных приговоров. А новая «Таттройка» провела с августа 1937 года по 6 января 1938 года 165 заседаний, осудив на расстрел 2570 человек, к длительным срокам заключения в концлагере - 2792 человека.

Засудить в день более 200 человек для «Таттройки» было явлением рутинным. Самыми «расстрельными» оказались заседания 28 октяб­ря 1937 года, когда к высшей мере были приговорены 256 человек (из них 88 - в Чистополе), и 6 января 1938 года, в последний день так называемой «кулацкой операции», когда было вынесено 202 расстрельных приговора. Визируя документы на уничтожение «врагов народа», первый секретарь обкома Алемасов предлагал единственную меру наказания - «расстрел», добавляя, что «бродячую и ходячую контр­революцию мы плодить не должны».

(Продолжение следует)

Мемориального музея Б.Пастернака